Кожирова С.Б. К вопросу о борьбе с терроризмом в Синьцзян-уйгурском автономном районе (СУАР)

СУАР имеет важное стратегическое значение для национальной безопасности КНР и региональной безопасности, затрагивающей ряд государств Евразии. Геополитическое положение, богатство природных ресурсов, национальный состав, потенциал экономики СУАР – это основные факторы, формирующие ресурсы развития и определяющие значимость региона. В то же время нестабильная ситуация в районе может причиной появления угроз национальной и международной безопасности. Это угрозы, связанные с международным терроризмом, религиозным экстремизмом и этническим сепаратизмом.

Социально-экономическая ситуация в СУАР КНР

В Синьцзяне на протяжении пяти последних лет не происходило терактов. Это важный показатель для региона, который в течение длительного времени был самой неспокойной точкой Китая. Современный Синьцзян демонстрирует опережающие показатели социально-экономического развития. Правительство уделяет важное значение проблемам занятости населения, борьбе с бедностью. С 2014 по 2019 год общее количество рабочих в Синьцзяне с 11 352 400 увеличилось до 13 301 200 человек или на 17,2%; среднегодовой рост занятости в городах составил более 471 200 человек, из которых 148 000 приходятся на юг Синьцзяна, что составляет 31,4%; Среднегодовая передача избыточной рабочей силы из сельской местности составляет 2,763 миллиона человек, из которых 1,678 миллиона приходится на юг Синьцзяна, что составляет более 60% [1]. За пять лет в Синьцзяне вывели из нищеты почти 3 млн человек. Только за прошлый год на проекты по борьбе с бедностью потратили около 2 млрд долл. [2]. Развитие экономики позволяет создать большое количество новых предприятий, что в свою очередь, ведет к появлению новых рабочих мест и, в конечном итоге, к росту благосостояния населения. Синьцзян преодолел последствия эпидемии коронавируса и ускорил строительство ключевых проектов. За первые пять месяцев 2020 года началось строительство 62 проектов с общим объемом инвестиций более 5,3 млрд юаней. По состоянию на конец мая 2020 года в Синьцзяне (включая Синьцзянский производственно-строительный корпус) было более 1,9 млн субъектов предпринимательства, что на 11,9% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Среди них 382 000 предприятий, что на 7,7% больше, чем за аналогичный период прошлого года, и более 1,5 млн индивидуальных промышленных и коммерческих домохозяйств, что на 13,2% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Число вновь зарегистрированных субъектов рынка неуклонно растет, показывая, что экономика восстанавливается, потребительский спрос двигается к отметкам до эпидемиологических показателей. В настоящее время системой базового медицинского страхования, в том числе от тяжелых болезней охвачены 100% населения. Предполагалось, что в 2020 году в Синьцзяне из-за черты бедности будут выведены 10 уездов, 559 деревень, это 42 100 домохозяйств и 165 800 людей [3]. Развитие промышленного потенциала автономного района является одним из способов повлиять на сепаратистские настроения коренного населения СУАР.

Китайская модель борьбы с международным терроризмом

Благодаря успехам китайского государства и общества в борьбе с международным терроризмом, сегодня масштаб деятельности террористов в СУАР не приближается к критической отметке. С 2014 года в Синьцзяне было ликвидировано 1588 банд террористов, арестовано 12995 террористов, изъято 2052 взрывных устройства, расследовано 4858 незаконных религиозных действий с участием 30 645 человек и изъято 345 229 незаконных религиозных пропагандистских материалов [4]. Китайская модель противодействия терроризму строится на концепции «верховенства закона с китайской спецификой». В 2015 году был принят закон по противодействию терроризму [5], который предусматривает борьбу с терроризмом и стратегию по дерадикализации. Закон дал развернутое определение терроризма и террористической деятельности, а также определил систему антитеррористических мер, в том числе в автономных районах. Согласно Закону, террористическая деятельность – это «деяния, направленные на организацию, планирование, подготовку к осуществлению, осуществление или намерение осуществления деятельности, влекущей за собой серьезное посягательство на общество в виде гибели людей, нанесения значительного вреда имуществу, разрушения социальной инфраструктуры, приведения в хаос социального порядка» [6]. Новый Закон позволил Народно-освободительной армии (НОАК) и Народной вооруженной милиции Китая (НВМ) участвовать в контртеррористических миссиях за пределами страны. Принятие закона привело к кардинальным изменениям в использовании военной мощи КНР за рубежом, которые стали включать новые разработки НОАК в рамках военной доктрины, проводимых учений, закупаемого оборудования, а также базирования и дипломатической деятельности. Изменились подходы Пекина к международному сотрудничеству, Китай начал развивать диалог по обмену разведданными. В марте 2017 года в СУАР ужесточили меры борьбы с экстремизмом, приняв «Список мер по борьбе с экстремизмом». Данный документ расширил инструментарий противодействия экстремизму, а также включил в себя «15 проявлений экстремизма», которые запрещены на территории района [7].

Спустя два года, в марте 2019 года, Государственный совет КНР принял документ, регулирующий применение Китаем мер против террористов в СУАР. Он подтверждает приверженность КНР вести борьбу против терроризма с опорой на закон, а также использование превентивных мер, особое внимание к обмену опытом и международному сотрудничеству. Председатель КНР Си Цзиньпин в июле 2017 года заявил, что «отдельные страны, как и прежде, под предлогом борьбы с терроризмом продвигают свои собственные интересы, применяют двойные стандарты по вопросу антитеррора», что неизбежно влечет за собой раздробление антитеррористической борьбы и затрудняет объединение усилий. По мнению Си Цзиньпина, главными условиями создания международной коалиции по борьбе с терроризмом являются:

• отказ от двойных стандартов в сфере борьбы с международным терроризмом;
• центральная роль ООН в борьбе с этим злом;
• урегулирование надлежащим образом региональных «горячих точек»;
• помощь Сирии и другим странам Ближнего Востока в скорейшем восстановлении стабильности;
• принятие комплексных мер в сфере политики, экономики и культуры с целью уничтожения питательной почвы терроризма.

Одним из основополагающих принципов в борьбе с силами «трех зол» китайское руководство считает международное сотрудничество, и в первую очередь – сотрудничество с государствами-соседями [8]. Стремясь воспрепятствовать укреплению международного авторитета Китая, США и их союзники активно используют расхождения в оценке положения с правами человека в КНР, в том числе, правами национальных и конфессиональных меньшинств. Официальная позиция руководства КНР заключается в том, что сфера внутренней политики не должна подвергаться вмешательству из-за рубежа; а права человека не должны ставиться выше государственного суверенитета.

ИПТ / ИДВТ – угроза безопасности и единству Китая

Сепаратистской организацией в СУАР является «Исламская партия Туркестана» (ИПТ), ранее известная как «Исламское движение Восточного Туркестана» (ИДВТ). У ИДВТ не было конкретной политической программы, но движение руководствуется целью создать независимый Восточный Туркестан, который включал бы в себя части Турции, Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Пакистана, Афганистана и СУАР. Главной задачей ИДВТ является освобождение СУАР от китайского правления, создание исламского шариатского государства. Такие идеи являются крайне опасными для национальной безопасности и целостности Китая. В 2008 году члены ИДВТ поклялись проводить джихад в Китае. Движение насчитывало 600 боевиков, прошедших боевую подготовку в тренировочных лагерях Афганистана и Пакистана. Структура организации включает религиозно-политический центр, центр оперативного управления, мобильные бандформирования, подразделения разведки и контрразведки, а также органы, отвечающие за пропаганду и материально-техническое обеспечение. Схема управления ИДВТ (ИПТ), впервые представленная в книге Рида и Рашке «ИДВТ: китайские исламисты и глобальная террористическая угроза», была составлена на основе анализа материалов из открытых источников, а также статей и видео, опубликованных через различные каналы самими членами организации [9]. Как отмечает профессор Х. Даосю, терроризм в Китае тесно связан с зарубежными террористическими организациями и часто финансируется ими. Согласно опубликованной в Пекине первой Синей книге по государственной безопасности «Исследовательский доклад о государственной безопасности Китая. 2014», в 2013 году на территории СУАР была зафиксирована активная террористическая деятельность –  было совершено около 200 терактов, 10 из них были самыми кровавыми [10]. В 2015 году власти Синьцзяна заявили, что были случаи, когда синьцзянцы пересекали границу для участия в экстремистской организации «Исламское государство» (ИГ). 300 граждан Китая присоединились к международным террористическим и экстремистским организациям. Директор института безопасности и контроля над вооружениями при Китайской академии современных международных отношений Ли Вэй отметил, что китайские «джихадисты» присоединяются к ИГ через разные каналы. Их конечная цель – приезд в Китай с намерением совершить новые теракты. Согласно данным, опубликованным в Белой книге по борьбе с терроризмом, борьбе с экстремальными явлениями и защите прав человека в Синьцзяне, с 2011 по 2016 годы в результате терактов погибло 212 человек, ранено 531 человек.

Антикитайский подтекст присутствия боевиков ИТП (ИДВТ) в Сирии

В Сирии ИПТ появилась в 2012 году, а уже в 2013 руководство организации официально объявило, что перебрасывает боевиков на Ближний Восток. С тех пор влияние группировки в Китае, а также отчасти в Афганистане и Пакистане ослабло за счет усиления позиций в САР. В интервью турецкому изданию «Anadolu» представитель ИПТ Ибрагим Мансур заявил, что группировка участвует в войне в Сирии с целью накопить опыт для последующего ведения боевых действий в СУАР. Он подтвердил, что уйгурские боевики на Ближнем Востоке сохраняют баят (араб. «клятву верности») ныне покойному лидеру «Талибана» Мулле Омару, как и члены организации в пакистанском Вазиристане [11]. Уйгуры входили в самый большой отряд иностранцев, воюющих вместе с «Хает Тахрир Аш-Шам» на территории Сирии. Корреспондент агентства «Associated Press» в беседе с боевиками из Китая выяснил, что главной причиной их участия в военных действиях в Сирии была не ненависть к режиму Асада, а «желание приобрести военный опыт для последующей борьбы с китайскими властями» [12]. По некоторым данным, в 2016 г. в Сирии воевали 4-5 тыс. уйгурских боевиков. Большинство из них было сосредоточено в провинции Идлиб, в которой «Ан-Нусра» изначально проводила обучение вновь прибывших [13].

Эксперт по повстанческим движениям Джейкоб Зенн из американского фонда «Наследие» (The Heritage Foundation) выступая на слушаниях в Конгрессе США в 2014 году привел такие данные по Исламскому движению Восточного Туркестана. ИПТ была известна раньше, как ИДВТ, которое было националистическим движением Синьцзяна. Впоследствии ИПТ стало интегрироваться с другими международными террористическими организациями. Как следует из 12-го выпуска онлайн-журнала «Исламский Туркестан» на арабском языке, который был опубликован на форуме джихадистов в феврале 2013 года, целями ИПТ являются; создание мусульманского братства в Туркестане (этот термин джихадисты используют для ссылки на Центральную Азию) для того, чтобы «вести джихад ради Аллаха и распространять его слово»; подготовка мусульман в Туркестане к возвращению на «исламский путь»; сотрудничество с «с лояльными мусульманами и джихадистами в Туркестане» и т,д. Примечательно, что первые два лидера ИДВТ и бывший лидер ИПТ Абдул Шакур аль-Туркистани (Abdul Shakur al-Turkistani) были связаны с «Аль-Каидой», при этом аль-Туркистани служил в качестве командира «Аль-Каиды» на племенных территориях Пакистана [14].

Важность единого стандарта в борьбе с международным терроризмом

На фоне роста террористической угрозы в отношении КНР, глава МИД Китая Ван И, выступая в Совете безопасности ООН в 2014 г., изложил позицию Пекина в вопросах борьбы с терроризмом. Пекин призывал координировать действия международного сообщества по борьбе с терроризмом, придерживаться многостороннего подхода и согласованного стандарта при противодействии терроризму. Опираясь на три базовые позиции в отношении борьбы с терроризмом, Китай предлагает международному сообществу усилить сбор и обмен информацией, укрепить кибер-борьбу с терроризмом, перекрыть каналы аккумуляции финансовых средств террористов, а также содействовать избавлению от экстремизма [15]. Отсутствие универсально согласованного определения «терроризма», которое варьируется в зависимости от международных организаций и даже взаимодействий с США, позволяет использовать характеристику экстремистских групп в политических целях. Поэтому неудивительно, что обозначения террористов используются в качестве политического инструмента для продвижения интересов США. Например, объявление США ИДВТ террористической организацией было частью попытки заручиться поддержкой Китая в возглавляемой США глобальной войне с террором [16].

Изменение американской политики в отношении ИДВТ, которое в 2002 году было признано контртеррористическим комитетом ООН террористической организацией (также внесена в черный список Европейским союзом, Великобританией и Турцией) за его предполагаемую связь с другими террористическими организациями, было сделано 5 ноября 2020 года в уведомлении Госдепартамента США госсекретарем М. Помпео. Администрация Дональда Трампа не сразу объяснила, почему они исключили группу из списка. Отсутствие объяснения привело к тому, что Китай обвинил администрацию США в том, что они используют «двойные стандарты в борьбе с терроризмом». «ETIM – международно-признанная террористическая организация, которая серьезно угрожает безопасности Китая и всего мира, – отметил официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь. – Отступление США от своего прежнего решения демонстрирует двойные стандарты – они используют террористическую организацию для продвижения своих интересов и сдерживают международное сотрудничество в борьбе с терроризмом». Удаление ИДВТ из списка означает, что группа больше не будет подвергаться никаким санкциям США, любые ограничения на финансовые операции или ограничения на поездки, которые применялись ранее, также отменяются.

Ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин отметил: «ETIM (Исламское движение Восточного Туркестана) не перестала быть террористической организацией. Она участвовала в боевых действиях в Сирии, когда там была активная стадия войны. Поскольку у этого движения не получалось закрепиться и создать базы на собственной территории, его активисты вливались в террористические группировки по всей Юго-Восточной Азии, даже в таких далеких от Синьцзяна странах, как Таиланд. Во время активных боевых действий на Северном Кавказе эти подразделения уничтожали или брали в плен людей, имевших гражданство КНР. Россия и Китай тут сотрудничают. Это одно из основных направлений взаимодействия двух спецслужб. Это, в частности, происходит в рамках региональной антитеррористической структуры Шанхайской организации сотрудничества» [17]. По словам начальника Объединенного штаба ОДКБ, генерал-полковника Анатолия Сидорова, США продолжает использовать свое присутствие в Афганистане для давления на Россию, Китай и Иран: «В 2018 году интенсивность боевых действий между различными бандформированиями и афганскими силами безопасности возросла на 40%. При этом отмечается значительная активизация радикального исламского движения «Талибан», а также террористической организации «Исламское государство», в том числе – в северных провинциях Афганистана». По его словам, нестабильная ситуация в Афганистане создает благоприятные условия для усиления деятельности таких группировок экстремистско-террористического толка, как «Исламское движение Узбекистана», «Исламское движение Восточного Туркестана» и других. Указанные организации стремятся к масштабному распространению идей радикального ислама, а также к созданию на территории государств Центральной Азии халифата и представляют серьезную угрозу их национальной безопасности [18].

___________________________________

1. Белая книга «Синьцзян: труд и безопасность занятости». URL: http://www.gov.cn/zhengce/2020-09/17/content_5544154.htm
2. Синьцзян увеличивает доходы населения развитием животноводства. URL: https://russian.cgtn.com/n/BfJAA-BEA-CAA/CdbDEA/index.html
3. В Синьцзяне активно преодолевают последствия эпидемии коронавируса в социально-экономической сфере. URL: www.kt.kz
4. Синьцзян: борьба с терроризмом, с радикализацией и защита прав человека. URL: http://www.gov.cn/zhengce/2019-03/18/content_5374643.htm
5. В Китае принят первый в истории страны закон о борьбе с терроризмом. URL: Tass.ru
6. Трощинский П.В. Современное законодательство КНР: проблемы и перспективы развития / П.В. Трощинский // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. – 2016. – № 3.
7. Васильев Л. Е. О некоторых аспектах борьбы Китая с силами «трёх зол» / Л. Е. Васильев // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. – 2018. – Т. 23. – № 23.
8. Си Цзинпин дал интервью ведущим российским СМИ. URL: http://russian.news.cn/2017-07/03/c_136414274.htm
9. Reed T.J., Raschke D. The ETIM, China’s Islamic militants and the Global Terrorist Threat. – Santa Barbara: Greenwood, 2010.
10. Даосю Х. Террористические преступления в Китае и противодействие терроризму // Азиатско-тихоокеанский регион: Экономика, политика, право. 2014. № 1(30).
11. «Исламская партия Туркестана: как уйгурские террористы обосновались в Сирии. URL: riafan.ru
12. Муханнад Аль-Хадж Али. Взгляд уйгуров в Сирии обращен в сторону Китая. 27.12.2017. Al Modon. URL: https://inosmi.ru/politic/20171227/241098276.html
13. Siria: larmata di uiguri cinesi che combatte Assad. URL: http://www.lastampa.it/2016/03/03/esteri/siria-larmata-di-uiguri-cinesi-che-combatte-assad-cAEpmemsbj0s5B 3c0gzxHN/pagina.html
14. Какие силы угрожают Центральной Азии террором и радикальным исламом? URL: https://stanradar.com/news/full/9324-tsentralnoaziatskie-islamskie-gruppirovki-tseli-i-zadachi.html
15. Позиция Китая в вопросе борьбы с терроризмом. URL: http://russian.people.com.cn/n/2014/1223/c31521-8826451.html
16. Juan Soto. China, ETIM, and the Politics of Terrorist Designation Lists. 19 November 2020. URL: https://www.americansecurityproject.org/china-etim-and-the-politics-of-terrorist-designation-lists/
17. Соединенные Штаты берут под крыло уйгурских боевиков. Госдепартамент разыгрывает исламскую карту против Китая. URL: https://www.ng.ru/world/2020-11-08/5_8008_china.html
18. ОДКБ: «США продолжает использовать Афганистан для давления на Россию, Китай, Иран. URL: https://kursiv.kz/news/obschestvo/2019-02/odkb-ssha-prodolzhaet-ispolzovat-afganistan-dlya-davleniya-na-rossiyu-iran