На текущий момент потенциал искусственного интеллекта (ИИ) до конца не раскрыт, но его уже сейчас называют «новым электричеством». Ожидается, что технологии ИИ позволят укрепить национальную безопасность, нарастить эффективность многих секторов экономики, повысить уровень благосостояния населения. Одновременно с прорывными разработками в отдельных отраслях развитие искусственного интеллекта будет, видимо, сопровождаться и увеличением рисков. Учёные указывают на вероятность переформатирования рынка труда, снижения человеческого контроля за принятием решений, возникновения новой гонки вооружений и пр.
Обозначенные обстоятельства неизбежно спровоцируют изменение позиций государств на международной арене и, соответственно, усиление конкурентной борьбы между новыми и уже утвердившимися «центрами силы». В данной связи представляется важным обратить внимание на развитие технологий искусственного интеллекта как фактора, способного существенным образом повлиять на геополитические процессы будущего, в частности на перспективы военного дела.
Автономные робототехнические комплексы, называемые также «боевыми роботами», всё чаще ставятся на вооружение в различных странах мира и всё чаще применяются на поле боя. Работы по созданию, испытанию и внедрению автономных систем ведут не только ведущие державы и их конкуренты, но и негосударственные акторы. Появление таких технологий меняет подходы к ведению военных действий и будет иметь серьёзные последствия для личного состава вооружённых сил, военной тактики и политики государств в этой области.
Перспективы искусственного интеллекта на современном этапе
В условиях дефицита знаний человека о мозге и когнитивном аппарате живых организмов понятие «искусственный интеллект» толкуется исследователями многовариантно. Автор этого термина, американский информатик и член Национальной академии наук Дж. Маккарти, определяет ИИ как науку и технологию создания интеллектуальных машин, особенно интеллектуальных компьютерных программ. В Международном терминологическом словаре по искусственному интеллекту дефиниция выглядит более пространно: ИИ характеризуется как область знаний, рассматривающая разработку таких технологий, чтобы действия вычислительных систем напоминали разумное поведение, в том числе поведение человека.
Учёные под данным понятием, как правило, подразумевают компьютерную программу (алгоритм), способную решать задачи, с которыми в состоянии справиться мозг взрослого человека. Таким образом, в целом под исследованиями в области искусственного интеллекта можно понимать алгоритмическое решение проблем, требующих когнитивного напряжения. Одними из первых вопрос о новой технологии подняли военные США и СССР применительно к задачам планирования в 1950-х гг. Практически одновременно искусственный интеллект вошёл в сферу интересов экономистов. Уже в 1960-е гг. Управление перспективных исследований МО США изучало вопрос применения технологий ИИ в военных целях.
Вскоре наступила «зима искусственного интеллекта», обусловленная прежде всего завышенными ожиданиями экспертов и государственных деятелей от эффективности ИИ. В разных зарубежных источниках сроки протекания этого периода варьируются. Отчёт Лайтхилла, опубликованный в 1973 г., вызвал массовую потерю доверия к ИИ со стороны академического истеблишмента в Великобритании (и в меньшей степени в США) и сохранялся в течение десятилетия. Проблемы искусственного интеллекта вновь заняли умы учёных и государственных деятелей с наступлением в 2000-х гг. четвёртой технологической революции, когда финансирование государственных программ в области ИИ было резко увеличено.
Несмотря на определённую долю скепсиса учёных, присутствуют сферы, где приложение ИИ будет иметь, судя по всему, революционный эффект. Большинство экспертов сходятся во мнении, что такой областью можно считать военное дело. Уже сейчас технологии ИИ применяются в управлении военным строительством, повседневной деятельностью войск и в поддержании их боевой готовности, развитии систем вооружений, управлении ВВТ и войсками в вооружённых конфликтах и пр. Одним
из наиболее перспективных направлений в этой сфере считается возможность автоматического распознавания и сопровождения целей для роботизированных платформ и, как следствие, автономное принятие решения на поражение. В 2017–2018 гг. в ведущих странах мира (США, Китае, Великобритании и др.) проводился ряд научно-исследовательских работ по этим темам.
С точки зрения специалистов Школы международной службы Американского университета, раскрытие потенциала четвёртой промышленной революции приведёт к глубоким изменениям характера боевых действий. В частности, по прогнозам американских военных аналитиков, всё более важную роль в конфликтах будущего станут играть такие операционные среды, как космос и киберпространство. Управление большими данными будет, видимо, использоваться как мощное оперативное преимущество.
В целом адаптация к меняющемуся характеру войны на современном этапе является, по оценкам исследователей, колоссальным вызовом для государственных и военных деятелей, и в ближайшие десятилетия масштабы этого вызова будут только нарастать по мере того, как будет раскрываться потенциал этой эпохи. Использование в боевых действиях слабо охваченных международным правом технологий четвёртой промышленной революции может спровоцировать угрозы возникновения неконтролируемой среды. Главная опасность, по мнению экспертов, таится в том, что прогресс в области военного искусственного интеллекта, машинного обучения, робототехники может привести к исключению из цепи принятия решений человека как звена.
Лидером в области военного искусственного интеллекта считаются Соединённые Штаты Америки. Там разработка инструментария для войн нового типа стала главной задачей, выдвинутой в 2014 г. в рамках Третьей инновационной оборонной инициативы (Third Offset Strategy). Тогда, выступая перед руководителями крупнейших IT-корпораций, венчурных фондов и высокотехнологических компаний, американский министр обороны Э. Картер отметил, что США должны создать уникальную систему вооружений на основе имеющихся только в Америке технологий, которую ни одна страна в мире не сможет ни скопировать, ни применить в своих целях. Законодательное закрепление получил тезис о том, что все высокие технологии социальной, когнитивной, организационной и иных сфер имеют двойное назначение. Была поставлена задача максимально использовать сильные стороны Америки, особенно связанные с её технологическими преимуществами в таких отраслях, как большие данные, робототехника, синтетическая биология, исследования человеческого мозга, управление социальными массами и пр.
Утверждённая Д. Трампом в декабре 2017 г. Национальная оборонная стратегия учитывает положения Третьей инновационной оборонной инициативы. В документе также приняты во внимание рекомендации созданного в 2016 г. Консультативного совета по оборонным инновациям, где выделялись важность военных технологий ИИ и необходимость увеличения финансирования таких разработок. В последние годы официальные лица Пентагона неоднократно заявляли, что искусственный интеллект является важной технологией для опережения потенциальных противников и сохранения американского технологического преимущества. на современном этапе Белый дом и Пентагон должны определить, в каких масштабах Соединённые Штаты будут наращивать исследования и разработки в области технологий, связанных с ИИ, включая перспективные компьютерные системы, искусственные нейронные сети, большие данные, машинное обучение, автоматизированные системы и робототехнику.
В марте 2018 г., «в целях оценки рисков и возможностей применения ИИ для решения военно-политических задач, а также анализа трендов международной кооперации и конкуренции в данной области» Пентагон учредил временную Комиссию национальной безопасности по искусственному интеллекту. В деятельность по исследованию военного потенциала ИИ вовлечены многочисленные структуры военного и разведывательного сообщества США, в частности Управление перспективных исследований Минобороны (DARPA), Научно-исследовательская лаборатория Военно-воздушных сил (AFOSR), Исследовательская лаборатория Сухопутных войск (ARL), Институт поведенческих и социальных наук Сухопутных войск (ARI), Управление НИР Военно-морских сил (ONR). Большую работу ведут также национальные лаборатории, «мозговые центры» и университеты.
Основную угрозу поддержанию собственного технологического лидерства Соединённые Штаты видят в Китае. В Вашингтоне с беспокойством отмечают, что фокус внимания Пекина постепенно смещается от «информационных» к «умным» системам вооружений. К таковым американцы относят оружие космического базирования, беспилотные летательные аппараты, оружие направленной энергии, электромагнитные пушки, разделяющиеся головные части с блоками индивидуального наведения.
В июле 2017 г. Госсовет КНР опубликовал национальный план развития искусственного интеллекта в стране, который состоит из трёх этапов. До 2020 г. Пекин намерен нивелировать технологический разрыв от стран Запада, к 2025 г. – обогнать ведущие государства в области разработок ИИ, а к 2030 г. – стать непререкаемым глобальным лидером в этой сфере. Несмотря на то обстоятельство, что указанный план нередко критикуется за отсутствие в нём конкретики в постановке задач и путях их решения, его появление указывает на важность данного направления для Китая. Кроме того, следует учитывать, что существенная часть китайских НИОКР относится к технологиям двойного назначения и осуществляется не только в целях улучшения экономических позиций страны в мире, но также для усиления её обороноспособности.
По оценкам специалистов, комплексный анализ гражданских и военных прорывных технологий Китая, результаты слушаний в Комиссии по американо-китайскому экономическому сотрудничеству и рассмотрению вопросов безопасности и её итоговый отчёт американским законодателям, а также новейший отчёт по углублённому анализу вооружений Китая свидетельствуют о примерном паритете Вашингтона и Пекина
в развитии технологий ИИ. 31 июля 2018 г. Белый дом выпустил меморандум для глав государственных агентств и ведомств о бюджетных приоритетах НИОКР на 2019-2020 гг., где ИИ назван первым из трёх высших национальных технологических приоритетов (второй – квантовая механика, третий – суперкомпьютеры) и обязал Управление науки и технологической политики и Административно-бюджетное управление обеспечить высший бюджетный приоритет этих направлений для всех американских федеральных агентств в 2019-2020 гг.
Следует отметить, что в последнее время военно-разведывательное сообщество США выражает серьёзное беспокойство в связи с нарастанием угроз со стороны научно-технической разведки КНР. Опасения по поводу широкого присутствия в научно-исследовательских кругах Соединённых Штатов представителей КНР высказываются и в профильных комитетах Конгресса США. Так, выступая в апреле 2018 г. в подкомитете палаты представителей, бывшая сотрудница американской контрразведки отметила, что Китай на государственном уровне проводит подрывную программу. Её суть заключается в сборе за рубежом информации, касающейся разработки и применения прорывных наукоёмких технологий.
Во многом с учётом нарастающих угроз извне в рассматриваемой области Вашингтон активизирует совместные проекты в сфере ИИ с союзниками. Так, в мае 2018 г. американская сторона присоединилась к инициативе англичан по изучению возможностей и рисков применения технологий ИИ в военных целях, включая машинное обучение и интеллектуальный анализ больших данных. В целом, как отмечает глава Агентства передовых исследований в сфере разведки, сегодня Соединённые Штаты, может быть, и являются лидером на мировой арене в области разработок на базе ИИ, но конкуренция со стороны других держав (в частности Китая и РФ) нарастает стремительнее, чем могли ожидать в Пентагоне. При том, что нынешние планы Пекина и Вашингтона по военным разработкам на базе ИИ выглядят практически идентично, развитие этой индустрии в КНР встретит, по всей видимости, меньше барьеров, чем в США, с точки зрения возможности сопряжения потенциала военного и коммерческого секторов.
Это определяет объём работы для американских разработчиков на обозримую перспективу и, видимо, повысит риски конфронтации между конкурентами в будущем. Таким образом, перед американским военно-политическим сообществом поставлена задача обеспечить технологическое превосходство страны в сфере разработок на базе ИИ. Пентагон жёстко следует этой линии. По мнению авторитетных аналитиков, большая часть военных разработок на базе ИИ представляет собой «экзистенциальную угрозу существования человечества» и не укладывается в русло существующих международно-правовых норм. При этом любые дипломатические усилия остановить создание и использование технологий ИИ в военных целях, с точки зрения американских политиков и экспертов, окажутся в итоге несостоятельными.
Одновременно с активизацией на современном этапе НИОКР в области развития военного искусственного интеллекта в международном сообществе усиливается дискуссия об этичности и правомерности создания и применения этих систем. Так, в январе 2018 г. видные мировые учёные подписали открытое письмо, призывающее специалистов задуматься о стремлении создавать всё более сильный искусственный интеллект.
Эксперты также предупреждают, что технологии производства смертоносных автономных систем (САС), их компоненты и программное обеспечение получат, скорее всего, широкое распространение в мире при отсутствии их полного запрета, поэтому многие представители мировой общественности выступают за полный запрет на их разработку. Общественное внимание к использованию ИИ в военных целях привело к переговорам в рамках Конвенции ООН о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, под регулирование которой подпадают противопехотные мины и ослепляющие лазеры (Конвенция о негуманном оружии).
21 декабря 2016 г. 5-я Обзорная конференция Конвенции приняла решение сформировать группу правительственных экспертов по рассмотрению существующих проблем в области автономных боевых систем. Между тем международные переговоры по этой проблематике, видимо, мало тревожат Вашингтон, который делает ставку на примат национального законодательства. В американском законе о Национальном оборонном бюджете на 2019 г. указывается на полную допустимость использования ВС США «нетрадиционных технологий», включая искусственный интеллект, с целью повысить обороноспособность страны.
Правоведы полагают, что положения международного гуманитарного права (МГП) должны распространяться на все системы вооружений, в том числе основанные на искусственном интеллекте. В целом поспешность и необдуманность военных разработок ИИ могут привести к новой гонке вооружений в мире и постепенному игнорированию норм и принципов международного права. Некоторые эксперты полагают, что поддержание стратегической стабильности в ближайшие десятилетия потребует пересмотра основ теории сдерживания в многополярном мире. Появляются риски установления технологического и военного превосходства одной из стран, сокращения транспарентности военных программ, распространения опасных технологий среди негосударственных субъектов. Всё это может привести к усилению нестабильности и эскалации самых разнообразных для человечества проблем.
Сказанное выше является ключевым противоречием перспектив развития искусственного интеллекта. Некоторые возможности военного применения технологий ИИ могут поставить под вопрос существующую архитектуру международной безопасности и мировой порядок в принципе.
Перспективы развития технологий искусственного интеллекта в Китае
Искусственный интеллект (ИИ) как новое научное направление появился в середине XX в. По определению основоположника функционального программирования Дж. Маккарти, он подразумевает искусственно созданную машину, умеющую решать задачи с возможностью дальнейшего самообучения. Работы в области ИИ в настоящее время получили приоритетное развитие в мире. Эксперты едины во мнении, что они приведут к следующей технологической революции, которая изменит повседневную жизнь человека и производство. Согласно прогнозу аналитической компании Tractica, к 2025 г. ожидается стремительный рост мирового рынка технологий искусственного интеллекта с 1,38 млрд. долл., в 2016 г. до 59,75 млрд.
Искусственный интеллект является основным компонентом НИОКР в сфере робототехники и включает такие технологии, как машинное обучение, глубокое обучение, обработка естественного языка, компьютерное зрение, машинное рассуждение и сильный ИИ, способный самостоятельно модифицировать себя. Корпорации и стартапы в разных странах мира развернули настоящую гонку в поисках практических решений его применения. Сегодня за счёт достижений в этой области создано большое количество научных разработок, которые существенно упрощают жизнь людей. Одни открывают широкие возможности для их применения в производстве и сфере услуг, другие во многом определяют военную эффективность беспилотных систем.
В Китае искусственный интеллект в последние годы также получил бурное развитие. Он постепенно становится «новым двигателем» динамичного роста национальной экономики. Исследования в области искусственного интеллекта в Китае ведутся с 60-х гг. прошлого века. Однако именно в последнее время эта передовая технология переживает в стране подлинный расцвет, поскольку получила поддержку на самом высоком уровне. Данная тематика включена в ряд национальных планов. Так, акцент на НИОКР в сфере искусственного интеллекта для использования в интеллектуальной робототехнике делается в соответствующем разделе Государственного средне- и долгосрочного плана развития науки и техники Китая (2006–2020 гг.). В нём подчёркивается необходимость разработки индивидуальных интеллектуальных и обслуживающих роботов, а также взаимодействия «человек–машина».
«Умное производство» названо значимым направлением в другом правительственном документе – десятилетнем национальном плане по превращению страны в мировой центр высоких технологий, более известном как «Сделано в Китае – 2025» (хотя правильнее сказать «Создано в Китае»). Термин «искусственный интеллект» впервые упоминается в 13-м пятилетнем плане экономического и социального развития Китая 2016–2020 гг., что указывает на растущее значение, которое придаёт данной технологии его руководство. В 2016 г. Государственный совет КНР обнародовал стратегию «Интернет+», направленную на внедрение интернет-технологий в традиционные отрасли промышленности. Проект предусматривает интеграцию сетевых и информационных технологий, включая мобильный интернет, облачные вычисления, большие данные и интернет вещей с современным промышленным производством.
Тематика фундаментальных исследований, указанная в этом документе, включает в себя компьютерное зрение, обработку естественного языка, интеллектуальные управленческие решения, биометрические системы распознавания и интеллектуальную обработку голосовых данных.
На совещании Госсовета КНР по текущей работе в январе 2017 г. две ранее принятые стратегии были совмещены и на их основе представлена обновлённая программа «Китайское производство 2025 + Интернет», предполагающая внедрение в производственный сектор методов и средств, основанных на цифровизации, интернетизации и интеллектуализации. В июле 2017 г. Госсовет КНР опубликовал План развития систем искусственного интеллекта в Китае до 2030 г., согласно которому к этому сроку страна должна выйти в мировые лидеры в сфере ИИ, а связанные с ним области экономики – приносить не менее 150 млрд. долл. дохода.
Чтобы обеспечить конкурентоспособность КНР в сфере искусственного интеллекта, государство финансирует исследования с помощью ряда национальных программ, включая Программу 863, Программу 973, и Государственного фонда естественных наук Китая. По некоторым оценкам, если в 2016 г. совокупный объём инвестиций в эту отрасль был равен 2,6 млрд. долл., то уже в 2017 г., по данным китайской Академии информационных и коммуникационных технологий, – 28 млрд. Индустрия ИИ составила 1,47 млрд. долл. в 2016 г., 2,23 млрд. – в 2017 г. и, как ожидается, 5,6 млрд. долл. – в 2019 г. В настоящее время в стране насчитывается более 4 тыс. компаний в области ИИ, из них на стартапы приходится более половины.
Вследствие поддержки правительством Китая НИОКР в сфере искусственного интеллекта и их коммерциализации многие китайские национальные лаборатории, высшие учебные заведения и компании подключились к исследованиям в области технологий ИИ и разработке соответствующих приложений. В настоящее время в Китае тематикой глубокого обучения, компьютерного зрения и обработкой естественного языка занимаются около 30 университетских лабораторий.
Искусственный интеллект в последнее время стал главным трендом в китайских деловых кругах и среди технических специалистов. Так, зарегистрировано уже почти 16 тыс. патентов, а в 2016 г. в стране было подано 30 115 заявок на получение патентов в области ИИ. На Китай приходится уже 22 % патентов в сфере искусственного интеллекта
в мире. В результате экосистема ИИ КНР в настоящее время уверенно вышла на второе место и имеет все шансы догнать и перегнать США. Центральное правительство и местные власти ведут большую работу по расширению существующей исследовательской базы для обеспечения мирового лидерства страны в области ИИ. В разработках принимают активное участие не только государственные корпорации, но и частные компании.
Усилиями Академии инженерных наук Китая и Народного правительства г. Тяньцзинь в июле 2017 г. открылся НИИ стратегий развития искусственного интеллекта нового поколения. Институт будет заниматься разработкой общей стратегии и поэтапных планов, а также прогнозом тенденций развития передовых технологий и производств будущего, связанных с искусственным интеллектом. Одним из главных направлений его деятельности станет создание международной и региональной систем оценки уровня внедрения технологий ИИ.
Объявленный правительством Китая амбициозный План развития систем искусственного интеллекта в Китае до 2030 г. нашёл широкий отклик в крупных городах, таких как Пекин, Шанхай, Нанкин, Ухань, Тяньцзинь, которые выдвинули свои собственные инициативы в указанной области. Провинции и города планируют выделять значительные ресурсы на эти цели, включая предоставление субсидий талантливым учёным (особенно зарубежным), помощь венчурным фондам, специальные программы для ведущих компаний и стартапов (жильё и частная школа для талантливых специалистов), награды для компаний и частных лиц. В стране началось создание промышленных зон искусственного интеллекта, где компании смогут экспериментировать с новыми приложениями.
Искусственный интеллект открывает большие возможности для создания не только совершенно новых категорий продуктов и услуг, но и новых рынков. Согласно отчёту консалтинговой компании McKinsey and Co., Китай является одним из ведущих мировых центров развития ИИ, с его крупнейшими технологическими компаниями, специализирующимися на НИОКР в этой области, значительной численностью населения и различными развитыми отраслями промышленности. Страна обладает необходимым потенциалом, чтобы генерировать большие объёмы данных и обеспечивать огромный рынок. Китайские компании намерены стать лидерами в производстве интеллектуальных роботов.
ИИ применяется компанией для распознавания речи и изображений, работы с картами, в системах безопасности и в процессе кредитования, не говоря уже о таргетированной рекламе на онлайн-сервисах пользователей, поскольку этот браузер лидирует среди китайских поисковых систем. Второе исследовательское направление в сфере искусственного интеллекта, где китайцы уже стали мировыми лидерами, – эффективное распознавание образов (прежде всего человеческих лиц).
Китайские компании активно участвуют в международном научном и инвестиционном сотрудничестве, осуществляют за рубежом сделки по слиянию и поглощению акционерных компаний, приобретают пакеты акций известных фирм, вкладывают капитал в венчурный бизнес, создают совместные высокотехнологичные предприятия, в результате чего облегчается передача технологий и упрощается доступ к промышленной информации в области систем хранения данных, сетевого оборудования, ARM-процессоров и пр. Предпочтение отдаётся покупке зарубежных стартапов в инновационных областях на начальной стадии их раскрутки, пока они не подорожали и не привлекли внимание надзорных органов, отвечающих за национальную безопасность страны пребывания.
Одним из наиболее эффективных и быстрых способов получения доступа к зарубежным технологиям стали слияния и поглощения. Однако китайцы столкнулись с трудностями в приобретении за рубежом компаний, выпускающих чипы. Неоднократно предпринимавшиеся ими попытки блокировались регулятором по соображениям национальной безопасности. Важное направление трансфера технологий – это привлечение иностранных компаний к созданию в Китае исследовательских центров. Такие структуры хорошо служат задаче подготовки высококлассных специалистов. Правительство КНР также стимулирует национальные компании создавать научно-исследовательские центры за рубежом, что позволяет привлекать ведущих местных специалистов из передовых технологических фирм.
Упоминавшийся План развития систем искусственного интеллекта в Китае до 2030 г. продемонстрировал решимость государства добиться прорыва в ключевых технологиях искусственного интеллекта и ускорить их применение в производстве, сфере услуг, сельском хозяйстве и других отраслях. В пресс-релизе Госсовета КНР отмечалось, что интересы страны в сфере национальной безопасности в совокупности с международной конкуренцией в этой области побуждают Китай проявить должную инициативу и воспользоваться потенциальными возможностями для получения конкурентоспособных позиций. Таким образом, к 2025 г. Китай планирует стать лидером и не дать другим странам перехватить доступ к технологиям, которые могут иметь стратегическое военное значение.
Национальный план представляет собой трёхэтапную стратегию достижения амбициозной цели, представленную ниже.
– К 2020 г. развитие технологий и применение ИИ в КНР должны соответствовать передовому мировому уровню, в то время как индустрия ИИ станет важной экономической точкой роста. К этому времени Китай предполагает добиться прогресса в области больших данных, роевого и гибридного интеллекта, автономных интеллектуальных систем. Объём промышленного производства отрасли должен составить более 22 млрд. долл., а вместе со смежными областями – превысить почти 148 млрд. Одновременно формируется кадровая база специалистов, закладываются правовые и этические основы, регламентирующие работу отрасли.
– К 2025 г. Китай должен добиться прорыва в ИИ и выйти на уровень ведущих государств, а искусственный интеллект – стать главным драйвером промышленного развития и экономических преобразований КНР. Страна становится ведущим игроком в сфере НИОКР, широко применяя ИИ в различных областях: от производства и медицины до национальной обороны. Промышленное производство превысит 59 млрд. долл., вкупе со смежными областями составит около 740 млрд. Продолжатся законотворческая работа и создание механизмов оценки безопасности ИИ.
– К 2030 г. Китай намерен стать мировым лидером инноваций в области ИИ. Будет расширена сфера применения искусственного интеллекта за счёт менеджмента и национальной обороны. К тому времени объём индустрии ИИ Китая превысит 148 млрд. долл., а вместе со смежными областями – 1,48 трлн. Планируется создание передовых баз инноваций и подготовки персонала в данной сфере. Продолжится процесс совершенствования регулятивных и охранительных правовых норм и изучения этических аспектов.
Из документа понятно, что китайское руководство планирует использовать ИИ для решения целого ряда экономических, управленческих и социальных проблем, а также в области обороны. В условиях замедления экономического роста Пекин надеется, что искусственный интеллект сыграет роль основного драйвера модернизации промышленности страны. Для осуществления поставленных целей Китай планирует оптимизировать использование как внутренних, так и международных «инновационных ресурсов», которые уже хорошо зарекомендовали себя на практике. Ещё одним резервом является инвестиционное сотрудничество, посредством которого страна сможет использовать зарубежные достижения и опыт для формирования адекватной собственной базы инноваций.
Чтобы реализовать данный План, в первую очередь необходимо устранить дефицит высокопроизводительных процессоров и периферийного оборудования. С этой целью правительство финансирует проект создания процессора, который будет в 20 раз превосходить производительность и энергоэффективность графических процессоров американской компании NVIDIA. Китайская Cambricon обещает выпустить 1 млрд. процессоров уже в ближайшие три года.
Для решения кадрового вопроса Министерство образования КНР реализует проект, который оно финансирует совместно с рядом компаний и университетов. Согласно проекту с 2018 г. в течение пяти лет в стране будет подготовлено не менее 5500 специалистов в области ИИ. Обнародованный правительством КНР план по превращению страны в мирового лидера в области ИИ-технологий послужил толчком к масштабному венчурному финансированию. Через создание коммерческих стартапов КНР осуществляет диверсификацию областей применения ИИ. В результате в стране появилось много успешных фирм, которые активно привлекают венчурный капитал. Большинство китайских стартапов фокусируются на распознавании лиц, изображений, голоса, обработке естественного языка, т.е. имеют низкие технологические входные барьеры и ограниченные возможности в генерировании прибыли.
В настоящее время Китай реализует самую амбициозную инициативу среди стран, которые заявили ИИ в качестве приоритетного направления своего развития. Это один из самых широкомасштабных планов правительства, который предусматривает не только финансирование, но и внедрение разработок в области искусственного интеллекта в традиционные отрасли промышленности и сельского хозяйства, а также применение технологий ИИ в государственной службе, здравоохранении, образовании и многих других сферах. Учитывая нацеленность страны на реализацию концепции военно-гражданской интеграции, ИИ уже начинает активно использоваться в ОПК.
Гонка технологий в сфере военной робототехники
Признанные лидеры на данном направлении на протяжении многих лет, США и Израиль, в последнее время испытывают растущую конкуренцию со стороны стран, начавших разработку автономных систем военного назначения и включившихся в технологическую гонку. К ним относятся Россия, Китай, Иран, Турция и ряд менее крупных государств. Все они ведут активные исследования, которые опираются на решения задач гражданского назначения в сфере высоких технологий, информатики, программного обеспечения, оптики и в других областях.
В предстоящие несколько десятилетий американским военным предстоит субъектами для решения всё более широкого круга задач. В стремлении выйти за рамки традиционных сфер влияния соперники США в военной сфере, такие как Россия и Китай,
а также другие страны и негосударственные акторы, активно работают над созданием автономных робототехнических комплексов наземного, воздушного и морского базирования, что может со временем ликвидировать длившееся свыше 20 лет боевое превосходство американской армии. В условиях неопределённости параметров будущих войн пользователи роботизированных систем начинают задумываться над разработкой правил применения таких средств. При этом важно понять, как массовое внедрение таких новых технологий повлияет на действия в отношения противника и каким образом такие средства могут способствовать урегулированию конфликтных ситуаций.
Существенно меняется ситуация в воздухе, где когда-то безраздельно господствовали американские беспилотные летательные аппараты (БПЛА), такие как Global Hawk, Predator и Reaper. Эти комплексы стали золотым стандартом для стран, желающих иметь схожие системы, способные осуществлять наблюдение и поражать цели, чтобы снять эту функцию с пилотируемых летательных аппаратов, традиционно выполнявших эти задачи. Создание БПЛА требует больших финансовых вложений и времени, хотя процесс может быть ускорен, например, посредством промышленного шпионажа. Важно отметить, что в текущем и перспективном военном планировании США отводят БПЛА ключевую роль в ведении боевых действий в качестве средства сбора информации, наблюдения и разведки (ISR), а также для нанесения удара. С 2001 г. США применяют эти технологии на Ближнем Востоке. Их опыт в этой сфере оказал большое влияние на конкурентов.
Вот уже более десяти лет Российская Федерация предпринимает попытки разработать аналогичные БПЛА. Несмотря на многочисленные заявления о принятии на вооружение БПЛА дальнего радиуса действия для полётов на больших и средних высотах (MALE/HALE), конкретные результаты были достигнуты только в этом году. Российские военные планируют испытать несколько моделей БПЛА в конце 2018−2019 гг., после чего они поступят на вооружение. В свою очередь, Китай добился более ощутимых успехов в проектировании и разработке целой линейки БПЛА, включая ударные БПЛА дальнего радиуса действия для полётов на средних высотах. При этом ему удалось заключить соглашения о поставках на ключевые рынки. В последнее время Иран и Турция разработали и опробовали ряд ударных БПЛА, которые уже применялись в Сирии.
Эти события необходимо рассматривать с учётом того, что количество небольших беспилотников стремительно растёт и тысячи таких аппаратов находятся на вооружении армий по всему миру. В то время как БПЛА дальнего радиуса действия для полётов на больших и средних высотах считаются символом военной мощи, более дешёвые, небольшие и лёгкие БПЛА активно используются в боевых действиях, при этом их роль на поле боя также меняется. Военное руководство современной России рассматривает сирийский конфликт в качестве модели, определяющей будущее боевых действий.
Использование БПЛА в современных конфликтах становится реальностью, как и слова российского генерала Герасимова о том, что конфликт в Сирии стал прообразом войны нового поколения. В небе Сирии российские военные глушат американские беспилотники. Россия использует целый отряд БПЛА для сбора разведданных, наблюдения и наведения8, а её базы подвергаются атакам со стороны «стаи» ударных беспилотников кустарного производства, запускаемых антиправительственными силами.
Широкое применение беспилотников в ближайшие годы поставит перед военными новые задачи, связанные с обеспечением защиты и «укрытия» своих сил, постоянным отслеживанием БПЛА всех размеров и назначений, системой распознавания вражеских и дружественных аппаратов, а также решением множества других проблем. Распространение БПЛА обусловило принятие контрмер, в частности технологий противодействия БПЛА, которые применяют и продолжают разрабатывать Россия и США. Аналогичные средства понадобятся всем крупным военным державам, что может положить начало технологической гонке в области электронных средств, радиолокационного опознавания и кинетических технологий. С увеличением числа беспилотников существенно возрастёт и вероятность ошибки. Потребуется создание соответствующих каналов связи и урегулирования конфликтных ситуаций, чтобы избежать непреднамеренной эскалации в случае поражения БПЛА «по ошибке».
Человек продолжает занимать центральное место в современных вооружённых силах. Широкое применение боевых роботов повлечёт за собой серьёзный пересмотр тактических и процедурных подходов в целях эффективного инкорпорирования этих новых технологий. Распространение БПЛА повышает вероятность возникновения конфликта, который может произойти прежде, чем будут определены формальные правила, аналогичные положениям Женевской конвенции, регулирующей ведение боевых действий с антропоцентричных позиций. Но с предложением обсудить правила ведения боевых действий и их последствия в условиях растущего количества БПЛА пока никтоактивно не выступает.
Если США являются признанными лидерами в сфере применения БПЛА, то в ситуации с наземными средствами их превосходство представляется не столь очевидным. США, широко использующие небольшие наземные роботизированные комплексы военного назначения (НРТК) в различных небоевых целях, в своей стратегии проявляют осторожный и постепенный подход к внедрению определённых типов таких устройств. Армия США выступает за разработку «опционально пилотируемых» транспортных средств вместе с рядом логистических моделей и систем взаимодействия «человек-машина», так называемых «смешанных конвоев», в которых за пилотируемыми транспортными средствами следовали бы автономные машины, выполняющие задачи логистической поддержки.
Министерство обороны РФ создало ряд подразделений, в том числе Главный научно-исследовательский испытательный центр робототехники, в задачи которого входит разработка совместно с предприятиями военно-промышленного комплекса стандартов для робототехнических комплексов военного назначения. В последние годы Россия начала конкурировать с США и Китаем в сфере разработки и испытаний широкого круга НРТК боевого назначения и машин обеспечения: от небольших транспортных средств, предназначенных для разминирования и удаления неразорвавшихся боеприпасов, до машин танковых габаритов, оснащённых различными видами вооружений. Остаётся разработать концепцию их применения в боевых условиях.
В стремлении не отстать от конкурентов Китай экспериментирует с использованием НРТК в обеспечении и логистике. Например, существует проект по преобразованию старого танка Type-59 в дистанционно управляемый комплекс. Китай имеет тысячи таких танков, и в будущих войнах эти машины смогут существенно повысить эффективность автономных средств, если будет разработана соответствующая концепция в части применения искусственного интеллекта25. Учитывая простоту конструкции этих танков, утрата созданных на их базе НРТК не станет ощутимой потерей для китайской армии. В задачи таких НРТК будет входить преодоление обороны противника и минимизация потерь личного состава. Предприятия военно-промышленного комплекса Китая также ведут работу над логистическими НРТК, способными выполнять боевые задачи.
Пока крупнейшим разработчикам не удаётся обеспечить полную автономность НРТК, однако попытки решить эту задачу продолжаются. Как и в случае с БПЛА, по мере распространения технологий НРТК будут дешеветь, становиться более доступными, а значит и более простыми в использовании. Хотя применение таких средств позволит сократить потери личного состава, их распространение может положить начало необратимым процессам. По аналогии с БПЛА, применение боевых НРТК может привести к новой опасной гонке вооружений. Производители будут создавать модели, превосходящие соперников по уровню технологий и применения искусственного интеллекта в оперативном управлении.
Хотя для достижения такого технологического уровня международному сообществу потребуются годы, вопрос о необходимости ограничения сферы применения смертоносных комплексов с искусственным интеллектом был поставлен на повестку и уже активно обсуждается. В разгар дискуссии положение осложнили Россия и США, которые, несмотря на возрастающую взаимную враждебность, совместными усилиями заблокировали резолюцию ООН о запрете развития технологий боевого искусственного интеллекта. В условиях распространения военных НРТК вопрос повышения их «интеллекта» приобретает приоритетное значение в плане обеспечения боевого превосходства. Развитие технологий и обсуждение политических аспектов этого вопроса указывают на то, что мировое сообщество будет вынуждено согласиться с использованием таких средств, хотя никто не может предсказать последствия применения этих «умных» видов вооружений в боевых условиях.
Между тем наиболее существенные изменения в военной стратегии могут произойти на море, где главенствуют военно-морские силы США, которые имеют возможность для развёртывания средств в любом участке мирового океана и осуществления контроля с помощью надводных, подводных, авиационных и космических систем. ВМС США ведут активную разработку автономных беспилотных подводных и надводных аппаратов (БППА и БПНА), поставив на вооружение за последние несколько лет целый ряд систем. Американские военные вместе с союзниками также реализуют проекты по комплексному применению БППА, БПНА и БПЛА.
Сейчас Россия и Китай ведут разработку широкого круга БППА и БПНА, способных действовать на различных глубинах и оборудованных всевозможными оптическими, электронными и гидролокационными приборами. Так, Россия создаёт крупный подводный аппарат, способный погружаться на глубину в несколько миль, а также группы мелководных автономных разведывательных аппаратов. Кроме того, Россия объявила о планах по созданию БППА, оснащённого боеголовками и способного обходить системы береговой охраны. Российские инженеры работают над БППА, в задачи которого входит оборона морских рубежей и проведение поисково-спасательных работ, а также участие в боевых действиях. Подводные лодки пятого поколения могут быть оснащены БППА, что существенно расширит сферу их боевой и разведывательной деятельности.
Использование автономных беспилотных технологий мореплавания намного дешевле строительства пилотируемых аппаратов и может существенно повысить авторитет страны и расширить её возможности в морском пространстве. Пока неясно, готовы ли США принять новую технологическую реальность, которая по мере развития БППА и БПНА начинает ставить под сомнение их главенствующую роль на мировом океане. Вероятность возникновения конфликтов представляется достаточно высокой. ВМС Китая уже доводилось захватывать БППА США.
Пока обе стороны предпочитают не придавать значения этим инцидентам, однако с распространением автономных беспилотных систем такие случаи будут происходить всё чаще, что может также запустить процессы, которые будет трудно остановить. Стремление создавать БППА и БПНА оправдано с точки зрения задач разведки и повышения боевого потенциала. Развитие таких технологий может уравнять потенциал крупных военно-морских держав и стран, которые стремятся войти в их число. Боевые плавательные аппараты кустарного производства с дистанционным управлением уже активно используются у берегов Йемена и способны наносить ощутимый урон боевым единицам ВМС, что не сулит ничего хорошего для будущих конфликтов на море. Пока США доминируют в мировом океане, но Вашингтон может быстро потерять своё превосходство, если его конкуренты в массовом порядке начнут разворачивать автономные беспилотные системы, которые смогут эффективно отслеживать перемещение подводного флота США и будут представлять угрозу для их надводных средств.
В центре внимания ведущих держав, стремящихся создавать всё более сложные и технически совершенные автономные технологии, находится ряд ключевых концепций. В их число входит понятие «роя», то есть возможность одновременного скоординированного использования множества автономных аппаратов для преодоления обороны противника и причинения максимальных потерь. Эксперименты в рамках этой концепции ведутся в США и Китае, а Россия планирует приступить к разработке таких технологий в ближайшем будущем. Если автономный «рой» научится «думать» с помощью искусственного интеллекта или систем машинного обучения, то перспективы использования такого оружия могут запустить цепную реакцию по всему миру с непредсказуемыми последствиями для вооружённых сил и мирового сообщества в целом. Кроме того, крупные державы будут стремиться избежать потерь в автономных технологиях на поле боя путём создания помех и эксплуатации других уязвимостей противника. Таким образом, включение автономных военных систем в существующие боевые формирования будет осуществляться с учётом возможных инцидентов, сбоев и выхода из строя таких технологий.
Вместо заключения: перспективы или угрозы?
В условиях обострения отношений между ведущими государствами присутствует опасность развёртывания новой гонки вооружений в сфере создания систем на базе ИИ, разработка которых (в отличие от ядерного, химического, биологического оружия) остаётся в «серой зоне» международного права. Таким образом, в условиях, когда создание военного искусственного интеллекта является уже очевидным фактором геополитики и военного дела будущего, участникам международных отношений целесообразно придерживаться взвешенного и тщательно продуманного подхода к применению этих технологий.
Китай явно взял курс на то, чтобы выиграть мировую гонку в области ИИ. У страны есть много преимуществ по сравнению с другими участниками: доступ к огромным базам данных, серьёзные финансовые возможности, большое количество организаций, занимающихся НИОКР, эффективная бизнес-модель коммерциализации инноваций, высокая трудоспособность китайских специалистов. По данным американской аналитической компании CB Insights, Китай постепенно становится мировым лидером в сфере ИИ: страна впервые превзошла США по долевому финансированию стартапов – на неё приходится почти 50 % мирового финансирования; КНР также обошла США по количеству патентных публикаций. Специалисты китайского информационного интернет-центра считают, что КНР уже добилась значительного прогресса в технологических исследованиях и разработках, а также в промышленном использовании ИИ.
Стремительный рост числа боевых роботов у крупных производителей и потребителей вооружений изменит рамки политической и военно-тактической среды и породит дополнительные трения между сторонниками и противниками использования таких технологий в сегодняшних войнах и в войнах будущего.
Автономные военные технологии изменят правила ведения боевых действий и могут породить новый тип конфликта, последствия которого на данный момент сложно предсказать. Сегодня международное сообщество является свидетелем беспрецедентных перемен. Всё больше стран пытаются оспорить военное превосходство США путём освоения и развёртывания автономных систем. В настоящее время США сохраняют ведущие позиции в этой сфере как с финансовой точки зрения, так и с учётом уровня технологического развития, однако их соперники постепенно сокращают разрыв путём разработки собственных военно-политических подходов.
С появлением новых технологий возникает потребность согласования ведущими державами новых правил ведения войны, возможных ограничений и средств выхода из конфликтных ситуаций. Пока неясно, какие изменения произойдут в военной сфере в следующие 10-15 лет, но военным ведомствам всех стран мира пора начинать готовиться к этой неизбежной смене технологической парадигмы.