Данная статья посвящена недавним событиям в Венесуэле, привлекшим внимание не только Латиноамериканского континента, Европы, России, ООН, но и всего мира.
Эти события, вызванные откровенным вмешательством Соединенных Штатов во внутриполитическую борьбу в этой стране между законно избранным президентом Николасом Мадуро и противостоящей ему оппозиций на стороне последней, вызвали ощущение дежа-вю. Казалось, что время повернулось вспять на более, чем сто лет назад, и мы вернулись во времена, описанные О.Генри в его романе «Короли и капуста». Эту эпоху называют еще «политикой канонерок» благодаря известному высказыванию тогдашнего хозяина Белого дома – президента Теодора Рузвельта, открыто провозгласившего доктрину прямого вмешательства и диктата своим южным соседям по полушарию.
Ослабление позиций США в Латинской Америке
Географическое соседство США и Латинской Америки традиционно определяло повышенный интерес Вашингтона к этому региону, который рассматривался как «подбрюшье» и «задний двор» сверхдержавы. Хотя Вашингтон давно отказался от разработанной в начале XIX в. доктрины Монро, в сознании североамериканцев прочно закрепилась мысль о том, что США обладают эксклюзивным правом доминирования в Западном полушарии.
С 1990-х годов, когда угроза распространения коммунистической идеологии на континенте утратила остроту, основными вызовами для Вашингтона в Латинской Америке стали нелегальная миграция в США и наркотрафик, ориентированный на американский рынок. При этом с конца XX в. зависимость региона от североамериканского соседа и влияние Вашингтона в ряде латиноамериканских стран стремительно ослабевали. Эту тенденцию можно объяснить несколькими обстоятельствами.
Во-первых, провал неолиберальной модели развития, которую США пытались «привить» Латинской Америке, спровоцировал т.н. «левый поворот».За разочарованием в неолиберальных рецептах последовали попытки найти новые, альтернативные пути развития, а также рост левого популизма в ряде стран. Главным раздражителем для Вашингтона стало правительство президента Венесуэлы Уго Чавеса (1999 — 2013), который поставил перед собой задачу создать широкую антиамериканскую коалицию в регионе и за его пределами.
Во-вторых, с начала XXI в. практически во всех латиноамериканских государствах наблюдается стремительный рост экономического потенциала, что обеспечило Латинской Америке большие возможности для самостоятельного решения региональных проблем без помощи Вашингтона, а также, что немаловажно, укрепило веру в собственные силы. С 2000 по 2012 г. совокупный ВВП региона вырос в 2,5 раза, товарный экспорт — в три раза, объем накопленных прямых иностранных инвестиций (ПИИ) — в четыре, а валютные резервы — в пять раз.
Современный этап развития региона характеризуется интенсификацией регионального сотрудничества, которое сопровождается увеличением объемов торговли и инвестиций между странами, а также появлением новых интеграционных объединений, в которых США не участвуют, что свидетельствует о стремлении латиноамериканских государств преодолеть свою зависимость от США. Позиция Вашингтона, блокирующего участие Кубы в саммитах Организации американских государств (ОАГ), является постоянным раздражителем для ряда стран, которые в знак протеста даже стали саботировать участие во встречах объединения. Постепенно ОАГ уступает роль ведущей площадки регионального взаимодействия другим многосторонним объединениям.
В качестве альтернатив ОАГ в последнее время созданы несколько объединений. Первое из них — Боливарианский альянс для народов нашей Америки (Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra America, ALBA), образованный в 2004 г. по инициативе У. Чавеса как блок стран «социализма XXI века». Кроме Венесуэлы в ALBA входят Боливия, Куба, Эквадор, Никарагуа, Антигуа и Барбуда, Сент-Винсент и Гренадины, Доминика и Сент-Люсия.
Вторая организация — Союз южноамериканских государств (Union de Naciones Suramericanas, Unasur), созданный в 2008 г. при руководящей роли Бразилии с целью координации усилий в области политики, экономики и безопасности. В состав блока входят 12 стран: Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Парагвай, Уругвай, Боливия, Колумбия, Перу, Эквадор, Чили, Гайана и Суринам. Объединение является важнейшим региональным форумом, на котором обсуждаются острые проблемы, стоящие перед Латинской Америкой8. Unasur сыграл ключевую роль в стабилизации колумбийско-венесуэльских отношений в 2008 г., в разрешении внутриполитических проблем в Боливии в 2008 г. и в Эквадоре в 2010 г. Блок продемонстрировал неприятие геополитической экспансии США в регионе, когда в 2009 г. на повестку дня саммита Unasur был вынесен вопрос об американо-колумбийском соглашении о сотрудничестве в области безопасности, предусматривавшем расширение военного присутствия США и создание семи американских военных баз в Колумбии.
Еще одна организация — Сообщество латиноамериканских и карибских государств (Comunidad de Estados Latinoamericanos y Caribenos, CELAC), образовано в декабре 2011 г. с целью стимулировать региональную интеграцию и сотрудничество. Это крупнейшее объединение, оно включает в себя 33 государства. США и Канада в CELAC не входят, а вот Куба является полноправным членом. Вашингтон не без оснований опасается фактического замещения этой организацией ОАГ, что еще больше ослабило бы американское влияние.
Новые объединения, созданные без участия США и потенциально способные заместить собой ОАГ, являющуюся механизмом взаимодействия США с Латинской Америкой, представляют собой серьезный вызов американскому влиянию. Их появление свидетельствует о стремлении стран региона идти по пути интралатиноамериканской интеграции в противовес панамериканской. Тенденция началась с отказа латиноамериканских государств в середине первого десятилетия XXI в. от проекта создания Зоны свободной торговли Америк (Area de Libre Comercio de las Americas, ALCA), который Вашингтон безуспешно продвигал с середины 90-х годов.
Помимо активизации межгосударственного взаимодействия внутри региона, страны Латинской Америки проводят более активную и независимую внешнюю политику, стремясь к большей вовлеченности в международные дела. Бразилия, Мексика и Аргентина стали членами G20, что позволило им принимать непосредственное участие в выработке глобальной повестки дня. Также значительно возросла международная активность Венесуэлы, Чили, Никарагуа.
На рубеже XX-XXI вв. в ряде стран Латинской Америки приоритетом во внешней политике стала диверсификация внешнеторговых и внешнеполитических связей. Бразилия, Венесуэла, Чили, Перу, Мексика, Куба активно налаживают международные связи за пределами Западного полушария, в том числе с Евросоюзом, Китаем, Россией, Индией, Ираном. Особую обеспокоенность Вашингтона вызывает активность в регионе Ирана как государства с «неугодным» политическим режимом и Китая, являющегося основным соперником США в борьбе за глобальное доминирование.
В то время как активность Ирана в Латинской Америке рассматривается США через призму борьбы с международным терроризмом и укреплением антиамериканских сил в регионе, стремительная экспансия Китая куда сложнее и подтверждает усиливающееся глобальное соперничество между США как сверхдержавой и Китаем как потенциальной сверхдержавой.
С начала XXI в. борьба Вашингтона и Пекина за регион развернулась в торгово-экономической сфере. Многие десятилетия США были важнейшим торговым партнером и крупнейшим инвестором для большинства латиноамериканских государств. Укреплению экономических контактов США со странами региона способствовали соглашения о свободной торговле, заключенные с Мексикой, Чили, Перу, Центральной Америкой, Доминиканской Республикой. На данный момент США остаются крупнейшим торговым партнером Латинской Америки, однако в ряде стран в последние несколько лет экономическая зависимость от США ослабевает, а зависимость от Китая растет. В рекордные сроки КНР удалось занять лидирующие позиции в структуре внешнеторговых связей многих латиноамериканских государств.
Китайская стратегия по экспансии в регионе предусматривает предоставление низкопроцентных кредитов. Это лишает Вашингтон таких рычагов давления на латиноамериканские страны, как экономическое эмбарго, кредиты ВБ и МВФ, предоставление финансовой помощи США. Следует отметить, что ослабление позиций США в Латинской Америке было связано не только с активными действиями других глобальных игроков, но и в значительной степени с пассивностью Вашингтона и неготовностью вносить коррективы в политику на латиноамериканском направлении. США фактически утратили контроль над регионом с начала XXI в., перебросив все силы на борьбу с международным терроризмом как приоритетную национальную задачу. Несмотря на многообещающую риторику Б. Обамы в течение его пребывания на посту президента, приведшую к завышенным ожиданиям и позволившую экспертам говорить о наступлении новой эры в американо-латиноамериканских отношениях, существенных сдвигов не произошло.
Следует признать, что политика США в отношении Латинской Америки с начала XXI в. носила инерционный характер, в ней доминируют разработанные ранее принципы и подходы. Перед лицом происходящих в регионе в последние полтора десятилетия значительных экономических и политических изменений Вашингтон не сумел выработать стратегическое видение своей роли в меняющейся Латинской Америке. Стремительно трансформирующаяся геополитическая и геоэкономическая мировая архитектура, новые угрозы безопасности США, вызовы их доминирующим позициям в мире несколько умалили значимость Латинской Америки для Вашингтона. Сегодня приоритетами США во внешней политике, очевидно, являются Ближний Восток и Азиатско-Тихоокеанский регион, а с начала 2010-х годов — Украина.
По-видимому, действия администрации Д.Трампа в отношении Венесуэлы одной из главных целей имели переломить развитие данной тенденции и вернуть Соединенные Штаты к их традиционной доминирующей роли в регионе.
Развитие внутриполитической ситуации в Боливарианской Республике
Итак, как все начиналось. Глава оппозиционной Национальной ассамблеи Хуан Гуайдо объявил себя и.о. президента Венесуэлы и принял присягу 22 января — через две недели после президента Николаса Мадуры. «Нового президента» вслед за США признали Канада, Бразилия, Колумбия, Перу. В то же время, Россия, Китай, Куба, Боливия, Мексика встали за старого. Оппозиция собирала митинг через соцсети 23-го января, но народ пошел на улицы уже 20-го. Жгли машины и мотоциклы. Массовые протесты — подготовленная и отложенная реакция на инаугурацию Мадуро 10 января. Он был избран на второй срок еще в мае 2018 г., но большинство венесуэльцев в его 67 процентов не верят.
С оппозиционной Национальной ассамблеей Мадуро сосуществует с 2016-го года. Тогда на выборах победила оппозиция (впервые за 16 лет). Мадуро хотел распустить парламент, но отступил: создал свой — Учредительное собрание. Страна три года живет с двумя парламентами, которые принимают противоречащие друг другу законы и обвиняют друг друга в нелегитимности. Теперь в Венесуэле и два президента. Лидер венесуэльской оппозиции Хуан Гуайдо, которого временным главой страны признали более 50 государств, свои надежды на смену власти связывает как с давлением на правительство Мадуро со стороны народа, так и с «переходом армии на сторону Конституции».
Экономический кризис, который раскачал ситуацию, войдет в учебники по экономике. С запредельной гиперинфляцией (4000 процентов в год), при нехватке элементарных товаров Венесуэла живет четыре года. Уехало три миллиона человек — 10 процентов населения. Чтобы удовлетворить базовые потребности, нужно тратить больше двух минимальных месячных зарплат в день. Эксперты отмечают, что основной электорат Н.Мадуро — жители трущоб, бедняки. Но и они в него не верят. За время кризиса страна разделилась на три класса, которые научились выживать. Скажем, у госслужащих малый, но стабильный доход, но они получают премии и продуктовые наборы раз в месяц, иногда в госорганах организуют продажу рыбы, мяса или курицы со скидкой.
Еще группа — сотрудники международных компаний: у них зарплата в долларах, и они могут покупать на черном рынке. Третий класс — армия спекулянтов и перекупщиков. Есть целые картели, которые забирают еду со складов и перепродают втридорога. Мелкие перекупщики закупаются в бедных кварталах, а продают в богатых. Все коррумпировано: взятки берут чиновники всех уровней. Николаса Мадуро еще поддерживает военная верхушка. Именно ей принадлежит большинство ресурсных компаний. Но буквально на днях стало известно, что от президента Венесуэлы отказался первый высокопоставленный военный: генерал ВВС Франсиско Эстебан Янес Родригес, который объявил на заседании контактной группы, в котором примут участие представители ЕС и стран Латинской Америки, что поддерживает Хуана Гуайдо и что с ним солидарны 90% военных в ВВС Венесуэлы.
Как же страна, у которой крупнейшие запасы нефти в мире, попала в такую ситуацию? Экономисты считают, что семя разрухи посеял еще легендарный Уго Чавес. Введение контроля над ценами на нефть, валютным курсом, национализация предприятий — все это стало источником кризиса. При высоких ценах на нефть Чавес занимал за границей сотни миллиардов долларов. Но нефтедоллары проедались, страна жила не по средствам. И как только цены на нефть обрушились, наступил крах. Венесуэла оказалась не в силах обеспечить население едой. Страна почти не производит — ни сельхозпродукции, ни промтоваров.
Венесуэльский конфликт интересен тем, что к нему подходит классическая модель – ресурсная страна с неравномерным распределением богатства и очень давними традициями социального расслоения. Взлет Уго Чавеса в конце ХХ века стал ответом на накопившиеся социально-политические дисбалансы. Харизматичный десантник, поддержанный широкими слоями населения, стал предвестием бунта низов против «верхов», ставшего 20 лет спустя общемировым феноменом. Венесуэла подтолкнула левый поворот в Латинской Америке, хотя в мире тогда, казалось бы, безоговорочно доминировали неолиберальные воззрения.
В общем, возникновение т.н. «боливарианского социализма» отсылает к середине ХХ века, когда национально-освободительные прорывы и социально-экономические эксперименты перекроили карту мира. Правда, в 60–70-е годы прошлого столетия предшественники Чавеса (Фидель Кастро, Сальвадор Альенде, Даниэль Ортега) опирались на военно-политическую и экономическую мощь одной из сверхдержав. Венесуэла же на момент начала социалистического эксперимента могла рассчитывать лишь на ограниченную поддержку России, занимавшейся восстановлением себя самой.
Ситуация примечательна еще тем, что власти Венесуэлы отмечают 20 лет вступлению в должность президента республики Уго Чавеса и, соответственно, начала Боливарианской революции. К юбилейной дате, однако, страна оказалась на грани гражданской войны.
У многих наблюдателей возникает резонный вопрос: что из себя представляет самозваный президент Хуан Гуайдо откуда он появился как политический деятель? Отвечаем: о его семье и детстве известно мало. Вместе с товарищами по университету он участвовал в уличных демонстрациях, протестах, организации студенческих оппозиционных группировок. В это время он познакомился с главным лицом венесуэльской оппозиции Леопольдо Лопесом. Когда Лопес принялся объединять многочисленные оппозиционные группировки в единую организацию, ставшую в итоге политической партией «Народная воля», Гуайдо был уже рядом с ним. Он занимался созданием молодежного крыла организации.
Х.Гуайдо, впрочем, по возрасту и безвестности, миновали многие из бед. Его не отправили под домашний арест, как это случилось с Лопесом. Ему не пришлось искать убежища в чилийском посольстве, как еще одному из лидеров оппозиции. В соответствии с конституцией, в случае если страна по каким-то причинам вдруг осталась без президента, его обязанности принимает на себя председатель национального парламента. На эту должность 5 января и был избран Хуан Гуайдо. В тот же день новый председатель заявил, что готов исполнить то, что от него требует закон,— принять на себя президентские полномочия. Как только это произошло, признания посыпались как из рога изобилия.
Друзья Гуайдо говорят, что его политические успехи во многом следствие его характера и образования (он инженер по специальности). Гуайдо, призывая своих сторонников «выходить на улицы до тех пор, пока люди не обретут свободу», заявил, что февраль станет решающим для смены власти. Очередную массовую акцию протеста лидер оппозиции назначил на 12 февраля.
Сценарий развития «венесуэльского чуда» повторил более ранние образцы. Тем более что из-за ранней смерти Уго Чавеса руководство страной легло на плечи Николаса Мадуро, качественно менее яркого и более слабого политика. О скором конце режима чавистов заговорили еще в 2012-м, когда стало известно, что Чавес смертельно болен. Ну а традиционные элиты, естественно, готовились к реваншу.
Стратегия России в Латинской Америке в интерпретации западных экспертов
В этой ситуации представляют интерес позиции различных крупных мировых игроков. В 2000-е Венесуэла представляла для России прежде всего экономическую возможность. Под аккомпанемент объятий с Чавесом и речей о противостоянии гегемонизму Москва обеспечивала себе участие в разработке ресурсов Южной Америки и расширение рынка сбыта вооружений. Но в 2010-е геополитическая и идеологическая конкуренция с Вашингтоном стала играть все более заметную роль. Поддержка лояльного режима (а Венесуэла демонстрировала стопроцентную лояльность – даже признала Абхазию и Южную Осетию) стала делом принципа. Наличие же друга под боком у врага ободряло на фоне американской активности на территории бывшего СССР.
Политика РФ в отношении Венесуэлы строилась в рамках общей стратегии в Латинской Америке. Как отмечали западные аналитики, российская политика в Латинской Америке представляет собой не какую-то новую политику, а отражает давние стремления России утвердиться в качестве великой мировой державы и поборника многополюсного мира. По большому счету, это скорее геополитическая политика, направленная против Соединённых Штатов, с неким экономическим компонентом, чем внешнеэкономическая политика со стратегическими целями. Инициативы, предпринятые Москвой в этом регионе в 2000- годы, отражали её возросшие возможности (ухудшившиеся затем в связи с глобальным экономическим кризисом), а соответственно и амбиции. Но реальная угроза, которую Москва вносила в этот регион, считают американские эксперты, исходит от продажи оружия Венесуэле, которое последняя якобы уже использовала для поддержки беспорядков у соседей.
Все эти события заставили международных обозревателей задаться — не без тревоги — вопросом, что же движет Россией, активизирующей свою политику в регионе. Хотя Пентагон не выказывал тревоги, Вашингтон отправил в Москву помощника госсекретаря по Латинской Америке, выяснить точные намерения России. Поскольку Т.Шеннон выразил озабоченность США относительно дестабилизирующего действия продажи российского оружия Венесуэле, его визит несомненно доказал, что действия России не ускользают от внимания Вашингтона.
Однако стремление России к повышению своего влияния в Латинской Америке можно датировать 1997 годом, и с тех пор её цели и усилия были очень последовательными. Россия начала рассматривать Латинскую Америку как область все возрастающего глобального экономического значения в 2003 году, а продажу оружия в страны региона — в 2004-м, так что ныне проводимая политика являет собой последовательное продолжение более ранней фазы, а не новую инициативу. Российское умение добиться значимого влияния и подлинно стратегической позиции в Латинской Америке вытекает из её способности к широкомасштабным внешнеполитическим инициативам. Однако хотя Россия продолжит расширять связи с Латинской Америкой, ее возможности влияния не столь велики, как ей бы хотелось, так же как и способность латиноамериканских государств содействовать российским задачам. Это особенно справедливо для таких стран, как Венесуэла, которые зависят от доходов от продажи энергоносителей и сырья, так как их возможности тоже сократились в результате глобального экономического кризиса. Таким образом, Россия только частично сможет ответить на ожидания поддержки со стороны латиноамериканских стран, даже с такой расшатанной экономикой, как Куба.
Латиноамериканские страны, имеющие торговые или стратегические взаимоотношения с Россией, стремятся получить от Москвы материальную выгоду. Никарагуа признала независимость Абхазии и Южной Осетии в расчёте на получение российской военной и экономической помощи для обновления своего устаревшего арсенала оружия советской эпохи. Продолжающийся интерес Кубы к укреплению связей с Россией исходит от её постоянной нужды в помощи.
Тем не менее, не следует игнорировать активность России в Латинской Америке. Как В.Путин, так и министр иностранных дел Сергей Лавров считают, что Латинская Америка становится «значимым звеном в образующейся цепи многополярного мира». Сближение России и Латинской Америки происходит на основе концепции, впервые изложенной министром иностранных дел Евгением Примаковым в 1997 году, во время визита в Аргентину, Бразилию, Колумбию и Коста-Рику. На вопрос о цели этого визита Примаков ответил, что, будучи великой державой, Россия, естественно, должна поддерживать связи со всеми континентами и регионами мира.
Таким образом, российский политический курс основывается на поиске статуса великой державы — и позиционирования в качестве таковой по отношению к Вашингтону — и строительства многополярного мира, который сдерживал бы попытки США нарушить концепцию глобальной и региональной стратегической стабильности в российском видении. Для этих целей Россия играет на своих относительных экономических преимуществах (энергия, продажа оружия, ракета-носителей, ядерных реакторов) и разменивает их на политическую поддержку российских позиций там, где они вступают в противоречие с американскими. За российским стремлением к восстановлению или завоеванию позиций в Латинской Америке последовала более недавняя концепция, согласно которой Россия должна показать США, что если они вмешиваются в дела стран СНГ.
Но латиноамериканские элиты в подавляющем большинстве случаев предпочитают сотрудничество с Соединёнными Штатами, если последние проявляют должное внимание к их нуждам и интересам и принимают в расчёт их точку зрения. Эти элиты не хотят быть заложниками в новом варианте холодной войны. В этом плане политика России на южно-американском направлении напоминает её китайскую политику: ведь и Китай воспринимается ею схожим образом, как инструмент российской политики для противостояния Вашингтону, а не как крупная равноправная держава. Россия зачастую и не скрывала, что рассматривает отношения с Китаем как инструмент для сближения с Вашингтоном. Добившись в этом успеха, она могла бы вернуться к продолжению приоритетных отношений с Соединёнными Штатами. Так что вовлечённость России в Латинской Америке не имеет никакого отношения к решению серьёзных задач обеспечения безопасности, стоящих перед континентом. У Москвы нет никакой ясной картины будущего для этого континента, и её политика легко может обострить уже существующие и глубоко укоренившиеся проблемы, — заключают западные наблюдатели.
Тем не менее, Россия имеет торговые и политические интересы в Латинской Америке, причём первые служат средством достижения вторых. В отношении Венесуэлы, Кубы и Никарагуа эти интересы носят более стратегический характер и открыто нацелены на противостояние влиянию США в Латинской Америке. Анти-американская кампания России отвечает латиноамериканским интересам в результате «полевения» с 2006 года политического курса в некоторых латиноамериканских странах.
Конечно, латиноамериканские страны находят свою выгоду в отношениях с Россией. Они не только получают выход на большой и растущий рынок — пусть и пострадавший от экономического кризиса, но способный восстановиться после его окончания — они также достигают собственных экономических и геостратегических целей. К примеру, Аргентина стремится избежать чрезмерной зависимости от Венесуэлы в области энергетики и финансовой помощи, планируя предложить России заняться разведкой залежей углеводородов на своей территории. Лукойл может обеспечить теплоэнергетические станции необходимым топливом в зимний период, когда можно ожидать дефицит газа. Кроме того, Россия также поможет в строительстве Северо-восточного трубопровода в Боливию.
Американские аналитики (ложно) утверждали, что, Москва отдавала себе отчёт в превращении Чавесом Венесуэлы в важный перевалочный пункт для продажи наркотиков как из Латинской Америки, так и из Западной Африки, а также в поддержке им мятежников и террористов по всей Латинской Америке, в его экспансионистских и революционных замыслах в отношении Колумбии и стремится использовать эти факторы для своих собственных антиамериканских целей. Эти сообщения вызывают призрак Венесуэлы как спускового крючка гонки вооружений на континенте, владеющего самым большим флотом в Латинской Америке, благодаря закупкам подводных лодок, полное вооружение венесуэльской армии, флота, военно-воздушных сил с огромными (по региональным стандартам) закупками оружия.
Заявление В. Путина об отсутствии необходимости в создании постоянных баз на Кубе и в Венесуэле не исключает создания временных баз, в том числе и для подводных лодок. Продажи оружия Венесуэле являются составной частью политики, включающей помимо поставок вооружений этой стране, восстановление российских позиций на Кубе, текущие переговоры между российскими и кубинскими военными должностными лицами.
Некоторые комментарии прошедших лет со стороны военных экспертов США выдают истинные мотивы Вашингтона. Так, Венесуэла якобы способствовала продаже Сирии иранских ракет; Чавес заявил иранским лидерам о своём желании «ввести в Венесуэлу ядерные элементы» (то есть, ядерное оружие), а Россия поддерживает развитие в Венесуэле ядерной энергии, якобы, в мирных целях, а также геолого-разведочные проекты по урану и торию. Такой ход событий предполагает возможность того, что будет действовать в качестве некоего опорного пункта для российско-венесуэльско-иранского союза против Соединенных Штатов.
Единственный элемент российской политики, который реально представляет угрозу США и Латинской Америке — это её военная и разведывательная помощь лидерам в Каракасе и подобным вождям, которая в итоге служит делу мятежников и наркодельцов, стремящихся дестабилизировать проамериканские режимы, параллельно укрепляя власть Чавеса и его союзников. Ответы на такие угрозы должны носить в первую очередь экономический и политический характер, и только в последнюю очередь военный.
Вашингтон может многое сделать для содействия укреплению безопасности в Латинской Америке и одновременного укрепления собственной экономики, если откроет свой рынок и устранит барьеры для латиноамериканского экспорта, укрепит многосторонность и взаимодействие между силами обороны (как предлагают латиноамериканские военные) и приступит к нормализации отношений с Кубой. Тем не менее, не должно быть иллюзий того, что проблемы безопасности, с которыми сталкивается этот регион, могут быть легко решены. Это ещё одна причина, почему США не могут игнорировать эти страны и позволить им дрейфовать в сторону Москвы, Тегерана и Пекина в поисках лучшей альтернативы.
Россия прилагает немалые усилия для повышения своего экономического влияния в регионе и установления долгосрочных взаимовыгодных связей. Многие из текущих обсуждений и соглашений так или иначе связаны либо с нефтеразведкой и/или с разведкой газа на территориях и в территориальных водах Кубы и Венесуэлы, либо с предложением Чавеса о строительстве пан-американского газопровода из Венесуэлы в Аргентину. Россия и Венесуэла обсуждают также участие в газовом картеле, другом излюбленном российском проекте. Россия также будет добывать в Венесуэле бокситы и выплавлять алюминий. Оба государства обсуждают и создание двунационального банка. Наконец, Венесуэла и Куба также ведут переговоры с Россией по проектам, связанным с космосом.
Совершенно очевидно, заключают западные авторы, что главные мотивы политики Москвы в Латинской Америке имеют геополитический характер и связаны с её представлением о себе, как о великой державе, способной соперничать с Америкой. Её возможности приобрести решающее стратегическое влияние ограничиваются несколькими революционными латиноамериканскими государствами.
По свежим следам событий в Венесуэле глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что Россия готова помочь в завязывании диалога между властями Венесуэлы и оппозицией и обсуждает этот вопрос с Китаем, странами Европы и Латинской Америки. Все межправительственные договоренности между Россией и Венесуэлой продолжают выполняться в полной мере, подчеркнул Лавров.
Подводя итоги, следует отметить, что Венесуэла сотрудничает с Россией в ряде областей. Это — и тесные политические, и экономические, и культурные связи. За десятилетний период состоялась череда визитов У.Чавеса и Н.Мадуро в РФ. Во время каждого был подписан ряд документов о взаимовыгодном сотрудничестве. Ключевыми областями взаимодействия между РФ и Венесуэлой являются две отрасли: это военно-техническое сотрудничество и сотрудничество в нефтегазовой сфере. Венесуэла, как известно, заинтересована в покупках российского вооружения, что отражается в двусторонних договоренностях и контрактах на поставки вооружения, заключенных на высшем уровне.
В Венесуэле также работает ряд российских компаний в таких секторах экономики, как горнорудная промышленность, нефтегазовая и транспортная инфраструктура, финансово-инвестиционная и банковская деятельность, химическая промышленность, машиностроение, транспорт, воздушное сообщение. При этом, как представляется, лидеры России и Венесуэлы уделяют внимание не только сотрудничеству на межгосударственном, но и на межрегиональном уровнях.
Четыре латиноамериканские республики (Боливия, Венесуэла, Куба и Никарагуа) оказали Российской Федерации прямую и действенную политико-дипломатическую поддержку, проголосовав в ООН против проекта резолюции N A/68/L.39. Общим знаменателем официальных заявлений, прозвучавших со стороны этих стран, стал тезис о том, что кризис на Украине был спровоцирован западными державами, которые действовали по сценарию, опробованному в Ливии и Сирии. Прилагая украинские события к венесуэльской действительности, президент Николас Мадуро в интервью английской газете «The Guardian» 8 апреля 2014 г. отметил, что правительство США стремится установить контроль над нефтяными богатствами Венесуэлы и провоцирует антиправительственные выступления в этой стране с целью организации государственного переворота подобного тому, который имел место на Украине, что мы и наблюдаем в настоящее время.
Стратегия Китая в Латинской Америке
С недавних пор в Латинской Америке значительно усилилось присутствие Китая. Оно обусловлено потребностями бурно развивающейся китайской экономики, которая испытывает острую нужду в нефти, меди, молибдене, целлюлозе, каменном угле, сое и других сырьевых и сельскохозяйственных товарах. Все они в изобилии имеются в странах Латинской Америки, заинтересованных в диверсификации внешних связей, в отходе от однобокой ориентации на традиционного партнера — США. Возникающий взаимный интерес усиливает тяготение друг к другу.
Американские ученые, что восхождение Китая как доминирующей экономической державы в минувшем десятилетии (2000-е годы) — одно из наиболее значительных изменений международной системы с конца «холодной войны» и одна из самых быстрых трансформаций, которую знал мир. Восхождение проявляется, в частности, в широкой внешнеэкономической экспансии. Она наблюдается в разных частях света, в том числе в Латинской Америке. Сегодня присутствие Китая в этом регионе является неоспоримой реальностью. Экспансия Китая в Латинской Америке активно идет с начала 2000-х годов. Стали привычными взаимные визиты китайских и латиноамериканских высших государственных деятелей и ведущих представителей бизнеса.
Дополнительный импульс контактам придаст соглашение между Администрацией гражданской авиации Китая и Латиноамериканской комиссией гражданской авиации, куда входят 22 страны. Его цель — облегчить общение граждан, деловых людей, политиков и общественных деятелей. Под двусторонние связи подводится правовая база. Об уровне экономических отношений Китая с латиноамериканскими странами свидетельствуют такие данные. В 2000-2006 гг. объем взаимного товарооборота возрос с 13 до 70 млрд. долл., а в 2010 г. достиг 170 млрд. За десятилетие экспорт латиноамериканского региона в Китай увеличился в 18 раз и рос на 34% в среднем ежегодно. Для ряда стран Латинской Америки Китай превратился в ведущего партнера. Туда направляется 18% чилийского экспорта и по 16-17% перуанского, аргентинского, бразильского.
Пекин вполне сможет вскоре вытеснить Евросоюз во внешнеторговом обороте латиноамериканских стран, оставив впереди себя лишь США в качестве главного покупателя и продавца продукции. Китайские капиталовложения в регион растут стремительными темпами. Вступление Китая в Межамериканский банк развития (2009 г.) означало возникновение у него возможностей участия в различных проектах по созданию инфраструктуры.
Заметно выделяются из общерегионального контекста отношения Китая с Венесуэлой. Они совершенно очевидно имеют политическую и даже идеологическую окраску. Это в основном характерно для венесуэльской стороны. За 13 лет пребывания у власти У. Чавес многократно, больше любого другого латиноамериканского президента, посещал Китай. Сразу же обозначились приоритеты сотрудничества. У. Чавес сформулировал их предельно четко: «Китай — один из главных мировых потребителей энергии, а Венесуэла — один из главных мировых поставщиков энергии. Они прекрасно дополняют друг друга». Тогда был заключен ряд взаимовыгодных соглашений. Этот визит был окрашен в яркие эмоциональные тона. Он вылился в демонстрацию крепнущего взаимодействия и «особых» отношений двух государств, являющихся крупными торгово-экономическими партнерами США.
Исключительное значение имела поездка У. Чавеса в КНР в 2004 г. По ее результатам было подписано восемь соглашений в экономической и технологической сферах. Они касались китайских капиталовложений в нефтехимическую и газовую отрасли. Венесуэла начала экспорт нефти в Китай. Китайская сторона открыла кредитную линию в размере 40 млн. долл., рассчитанную на закупки машин и оборудования мелкими сельскохозяйственными производителями. В 2005 г. открылась вторая линия (800 млн. долл.) на цели жилищного строительства. Китай превращался в крупнейшего торгово-экономического партнера Венесуэлы за пределами Западного полушария. Оборот взаимной торговли достиг 2.1 млрд. долл. В перспективе планировалось довести его до 3 млрд. Пекин рассматривал отношения с Венесуэлой как стратегическое партнерство.
Весьма плодотворным стал пятый визит Чавеса в Поднебесную. Были подписаны соглашения о строительстве на китайских верфях крупнотоннажных танкеров. Китаю было предоставлено право на разработку крупных нефтяных месторождений в бассейне реки Ориноко. В июне 2010 г. Венесуэле был предоставлен 10-летний кредит на 20 млрд. долл. в обмен на поставки углеводородов. В том же году Пекин перечислил в счет этого кредита 6 млрд. долл. для приобретения соответствующего оборудования, в частности буровых установок. Оппозиция забила тревогу по поводу усиливающейся зависимости нефтяной отрасли от Китая, но президент отмел эту критику.
Развивается сотрудничество в области освоения космического пространства. 90 молодых специалистов проходили ускоренный курс обучения в Пекинском университете астронавтики. Предполагается запуск спутника, названного в честь Симона Боливара. Диапазон контактов постоянно расширяется. Налаживаются связи между Единой социалистической партией Венесуэлы и Коммунистической партией Китая. Как уже подчеркивалось, у этих стран, помимо торгово-экономических отношений, сложились и политические связи. Китай, играющий особую роль в мировой геостратегии, рассматривается венесуэльским руководством как одна из несущих конструкций грядущего многополярного мира.
У.Чавес внимательно присматривался к процессам, идущим в КНР, где бурное развитие рыночной экономики происходит под руководством коммунистической партии. Венесуэльский лидер утверждал, что социально-экономическое развитие Китая является примером для Латинской Америки, и называл подвигом выход китайского народа из состояния бедности. Разумеется, все выступления Чавеса в Поднебесной были окрашены в антиамериканские тона. В частности, он регулярно озвучивал планы прекращения экспорта нефти в США, намекая на наличие других потенциальных покупателей, а именно — Китая. Активизировалось сотрудничество двух стран в военно-технической сфере. В распоряжение военно-воздушных сил Венесуэлы в свое время поступило 18 китайских транспортных самолетов K-8, способных перевозить различные виды вооружений.
У.Чавес был очень заинтересован в дальнейшем налаживании отношений с Китаем по целому ряду причин. Отношения с США были испорчены, почти все крупные инвесторы от Венесуэлы отвернулись, после экспроприации крупных заводов и фабрик эффективность национальной экономики стала невысока. Экономические сложности мешали поддерживать многочисленные социальные программы; между тем это было совершенно необходимо, поскольку от их выполнения зависели голоса электората из бедных слоев населения на президентских выборах. Для такой поддержки требовались огромные средства.
В том же русле, но в меньших масштабах и не столь интенсивно, налаживались китайские связи с другими странами Боливарийского альянса — Никарагуа, Боливией, Эквадором. Наконец, в этом контексте следует упомянуть и об экономических связях КНР с Кубой.
В 1998 г. Китай и страны — члены Общего рынка Южной Америки разработали Программу долгосрочного сотрудничества. Она предполагала постепенную взаимную либерализацию торговли товарами и услугами, развитие совместного предпринимательства, а также создание дополнительных стимулов для сотрудничества в научно-технической области. В течение ряда лет состоялись десятки встреч на высшем уровне, продолжались переговоры об институционализации отношений путем заключения соответствующего договора. Пекин предлагал заключить соглашение о свободной торговле. Однако руководители стран — членов Общего рынка Южной Америки и ряда других государств региона пока не готовы к столь решительным шагам.
Дело в том, что воздействие китайского бума, оказавшееся позитивным для производителей энергии, сырья и сельскохозяйственной продукции, больно ударило по странам, вывозящим промышленные изделия. Они пострадали от конкуренции со стороны более дешевых товаров. Любое расширение экономических связей с Китаем влечет бурный рост импорта из этой страны дешевых потребительских изделий, пользующихся спросом у малообеспеченных слоев населения. Их широкий ввоз способен поставить под удар обувную, кожевенную, швейную и текстильную отрасли. Они не в состоянии конкурировать с продукцией, цена которой мизерна вследствие крайне низких трудозатрат. Стратегия Китая в отношении континента, по мнению экспертов, сводится к реализации так называемой африканской модели. Суть этого подхода выражена примитивной формулой «обмен сырья на большое количество готовых изделий». Неудивительно, что латиноамериканцы опасаются превращения своих стран в сырьевые придатки Поднебесной.
Согласно некоторым исследованиям, латиноамериканцы совершают ошибку. Вместо того, чтобы инвестировать средства от продажи сырья в экономики своих стран, они возводят предприятия в Китае. Китай стремится исключительно к реализации долгосрочных национальных интересов в обеспечении устойчивого экономического роста. Служить этой цели призваны отношения со всеми торговыми партнерами, в том числе с латиноамериканскими странами. Они интересуют КНР только своим сырьем и способностью абсорбировать экспорт. Поэтому в обозримой перспективе вывоз сырьевой и аграрной продукции из Латинской Америки в Китай, видимо, расширится, как и китайские вложения в соответствующую инфраструктуру.
Руководство Поднебесной понимает деликатность ситуации и стремится улучшить свой имидж на латиноамериканском континенте. В частности, в последнее время растет число инвестиционных проектов в обрабатывающих отраслях промышленности. Китай расширяет также свое гуманитарное присутствие. Неудовлетворительная структура взаимной торговли — не единственная проблема в китайско-латиноамериканских экономических отношениях. Специалисты из ряда стран региона отмечают, что методы хозяйствования китайских бизнесменов наносят непоправимый ущерб окружающей среде. В поисках минеральных и сельскохозяйственных ресурсов уничтожаются леса и парки. По поводу поведения китайских инвесторов ведутся жаркие дискуссии. Характерное для китайцев пренебрежение к охране окружающей среды может в обозримой перспективе стать предметом острых разногласий с латиноамериканскими властями, уделяющими немалое внимание этому жизненно важному вопросу.
Вследствие стремительной экспансии азиатского гиганта в Латинскую Америку, прежде считавшуюся сферой особых американских интересов, США постепенно теряют традиционных союзников. Эта проблема беспокоит американскую администрацию. Объем торговли латиноамериканского континента с Китаем уже близок к совокупному товарообороту стран Латинской Америки с Соединенными Штатами. Причем по общему мнению, сегодняшняя экспансия Поднебесной — «лишь заря китайского присутствия в регионе». С середины 2000-х годов американская дипломатия оценивает присутствие Поднебесной в Латинской Америке как угрозу собственным интересам. Считается, что одна из основных целей Китая состоит в превращении его в ведущую тихоокеанскую державу.
Как уже говорилось, Китай отказывается приобретать промышленную продукцию; латиноамериканские поставки в США, напротив, на 60% состоят из промышленных изделий. Учитывая проблемы, имеющиеся в отношениях с Китаем, многие на континенте склонны рассматривать «северного соседа» как более привлекательного торгового партнера. К тому же наблюдающееся в самое последнее время замедление темпов роста КНР приведет к снижению ее спроса на сырье. Действительно, мир за последнее время быстро меняется, становится многополярным. Китай и Латинская Америка, благодаря несомненным успехам во многих областях, бесспорно, заслужили право стать полюсами этого нарождающегося миропорядка.
В целом комплексе факторов растущей переориентации политических, экономических, военных, научных и культурных связей большинства стран Латинской Америки стратегическая коммуникация (СК) играет не последнюю роль. Китай постепенно заполнял свободные ниши в экономическом пространстве Латинской Америки. На начальном этапе руководство КНР остерегалось вступать в прямое соперничество с американскими компаниями, однако в 2000-х гг. китайскому капиталу удалось практически полностью вытеснить конкурентов из некоторых отраслей экономики государств Южной Америки, а также расширить свое влияние на регион бассейна Карибского моря в непосредственной близости от границ Соединенных Штатов.
Разумеется, подобное развитие событий вызвало серьезную обеспокоенность среди военно-политического руководства США. Однако при более тщательном и объективном анализе становится очевидным, что военная и гуманитарная политика КНР в регионе нацелена исключительно на обеспечение доступа к ресурсной базе и расширение рынков сбыта, т. е. осуществляется в фарватере торгово-экономической стратегии.
Протекционистские меры и негативная реакция широких слоев населения латиноамериканских стран вынудили руководство Китая внести изменения в проводимую политику с целью повышения уровня доверия к инициативам Пекина. Одним из принятых шагов можно считать переориентацию стратегии Китая на сотрудничество с государствами Южной Америки через механизмы региональных международных организаций, прежде всего, в экономической сфере. В свою очередь, дальнейшее развитие двусторонних отношений было в большей степени направлено на проекты социально-гуманитарного характера, а также на сотрудничество в области безопасности.
Однако, у этой ситуации существует обратная сторона медали. Расширение финансово-экономических и торговых связей КНР с государствами Латинской Америки, ставшее объективной реальностью к середине первой декады XXI в., сопровождается опасными последствиями, которые не могли предвидеть ни экономисты и демографы, ни политологи и социологи. Китайский «прорыв» дорого обошелся региону, добавив среди прочего экспоненциальный рост транстихоокеанской организованной преступности. В условиях безудержной коррупции в органах управления, правоохранительной, судебной и пенитенциарной системах в большинстве стран региона все явственнее проступали признаки эрозии государства, чем и не замедлили воспользоваться китайские преступные организации.
Если в первую декаду XXI в. сведения об участии китайских криминальных групп (ККГ) в противоправных акциях имели отрывочный характер, то в десятые годы они участились и приобрели завидную регулярность. Разнообразная деятельность ККГ довольно быстро обрела региональный масштаб, свидетельствующий о «всеядности» китайской мафии, не стесняющейся в выборе средств расширенного наступления на страны континента. Это наступление во многом облегчалось ускоренным наращиванием торговли КНР с государствами региона. Увеличение контейнерных перевозок на морском транспорте, как и увеличение объема транстихоокеанской торговли создали невиданные ранее возможности для контрабанды. Этим и поспешили воспользоваться ККГ, принявшие в расчет продажность латиноамериканских таможенников и полицейских и с их помощью наладившие каналы контрабанды в портах тихоокеанского побережья.
Обычным делом стали поджоги китайских заведений, не желающих платить мзду ККГ. Ситуация осложнялась и отсутствием достоверных данных о численности китайских диаспор. Борьба с нашествием китайского криминала является крайне сложной задачей для слабых властных структур стран региона. Они явно проигрывают битву с местной организованной преступностью вследствие укоренившейся в правоохранительных ведомствах коррупции, нехватки квалифицированного персонала, спецсредств и оборудования для розыскных мероприятий. Что же касается противодействия ККГ, то оно осложняется и языковым фактором.
Начав с рэкета, китайские мафии довольно быстро расширили поле деятельности, подключившись к операциям по перевозке нелегальных мигрантов, игорному бизнесу и наркотрафику. За последние три-четыре года появились сообщения о разнообразных видах деятельности ККГ в Венесуэле и Эквадоре. Так, весьма прибыльным для «Красного дракона» оказался трафик нелегальных мигрантов и снабжение их иммиграционными документами. На первых порах стимулом для наступления китайских мафиози послужила неоправданная либерализация иммиграционного законодательства рядом стран региона.
Среди факторов, облегчивших экспансию китайской мафии, наряду с коррупцией, царящей в государственных учреждениях, фигурировало участие сотрудников иммиграционных служб, предоставляющих необходимые документы нелегалам. Наличие крупной китайской диаспоры и коррумпированность госслужащих облегчили проникновение ККГ в Венесуэлу, где сеть перевозчиков мигрантов укрепилась на северо-востоке страны в г. Пуэрто-Ордас. Судя по всему, к концу первой декады уже было налажено взаимодействие ККГ с латиноамериканскими криминальными кланами. Закрепившись на новых территориях, китайские мафии расширили сферы деятельности, занявшись отмыванием денег, сбытом контрафактной продукции и игорным бизнесом.
Краткий обзор деятельности ККГ в Латинской Америке дает представление о неприглядной стороне глобализации, приведшей к активизации различных преступных организаций и расширению сфер их деятельности. Китайские мафии, учитывая их подвижность, разнообразные сферы криминальных действий и крайнюю неразборчивость в средствах, представляют все более реальную угрозу для безопасности Латинской Америки.
Международные последствия венесуэльских событий
О готовности пересмотреть соглашения по поводу российских оружейных поставок, в свою очередь, заявил Густаво Тарре Брисеньо, которого контролируемый оппозицией местный парламент (Национальная ассамблея) назначил на пост специального представителя Венесуэлы при Организации американских государств (ОАГ).
Напомним, что сама ОАГ, где оппозиционер является представителем Венесуэлы, не признала легитимным новый срок президента Николаса Мадуро. Эту оценку поддержали 19 стран, входящих в организацию, шесть выступили против. Политическая ситуация в Венесуэле стала также главной темой повестки двухдневной встречи глав МИД стран ЕС, в Бухаресте в рамках председательства Румынии в Совете ЕС. Было заявлено, что Евросоюзу нужно сделать что-либо для увеличения давления на Мадуро в случае отказа выполнить ранее предъявленное ему требование о назначении новых выборов. Испания, Франция, Германия и другие европейские страны, занимающие столь же твердую позицию, как Великобритания, намерены ввести санкции, чтобы вынудить Мадуро пойти на внеочередные выборы. Но специалисты считают поспешным решение ЕС выдвинуть ультиматум Мадуро, учитывая ситуацию в стране.
Для того чтобы добиться прогресса на пути проведения выборов, Брюссель создаст международную контактную группу. На решение поставленной задачи группе отводится 90 дней. При этом все страны Евросоюза тесно координируют свои действия с США, Канадой и другими государствами Латинской Америки. Но Мадуро уже фактически отклонил ультиматум Евросоюза: провести новые президентские выборы, предложив взамен досрочные парламентские выборы. Между тем многие европейские страны в 4 февраля выполнили обещание признать Гуайдо временным главой Боливарианской республики, не дождавшись от Мадуро объявления новых президентских выборов.
Эксперты полагают, что поставки продовольствия из-за рубежа, организованные оппозицией при помощи Запада, могут стоить Мадуро поддержки среди своего электората и поддерживающего его населения.
На фоне продолжающегося политического кризиса и безуспешных попыток оппозиции свергнуть действующего президента Венесуэлы Николаса Мадуро США ввели санкции против властей Боливарианской республики. Указ президента США Дональда Трампа распространяется на Центральный банк и государственную нефтедобывающую компанию «Петролеос де Венесуэла» (PDVSA) – основной источник доходов. Эксперты считают, что действия Вашингтона нанесут ощутимый удар по венесуэльской экономике, и без того многие годы находящейся в глубоком кризисе.
По мнению экспертов, удар от санкций США для Венесуэлы будет достаточно тяжелым. В PDVSA все еще находится под контролем правительства Мадуро. В качестве возможной контрмеры с его стороны эксперты называют прекращение поставок нефти на нефтеперерабатывающий завод в Техасе с их последующим перенаправлением в Индию. Кроме того, в Китае строится совместный с Венесуэлой НПЗ, который может быть запущен через год. В качестве еще одного варианта для Венесуэлы называют возможность заключать разовые сделки на нефтяном рынке на площадке базирующегося в Швейцарии сырьевого трейдера Glencore.
Тем временем нефтяной рынок замер в ожидании последствий американских санкций против Венесуэлы. В начале известных событий котировки черного золота упали ниже 60 долл. за баррель. Рынки также остаются в растерянности, пытаясь понять, какими будут последствия новых санкций против Каракаса. Нефть, которую раньше поставляли в США, придется продавать еще кому-то по более низкой цене.
Можно заключить, что попытка переворота в Венесуэле — первый шаг в новой стратегии Вашингтона в Латинской Америке. Ее главная цель – усилить влияние США в регионе, свергнуть левые режимы в Венесуэле, Никарагуа и на Кубе и ослабить влияние России, Китая и Ирана. Таким образом, основой стратегии США в Латинской Америке, по словам Джона Болтона, является разрушение треугольника Каракас-Гавана-Манагуа. На первый взгляд, вызывает удивление упоминание Ирана в антиамериканском треугольнике. Однако все логично. Одним из многочисленных обвинения Вашингтона в адрес Мадуро являются якобы связи Каракаса с ливанской «Хезболлой», которая тесно связана с Тегераном. В Белом доме и Госдепе утверждают, что Иран принимает самое непосредственное участие в поставках Венесуэлой наркотиков на Ближний Восток через «Хезболлу».
Почему венесуэльские события так не безразличны нам – на постсоветском пространстве? То, что происходит в Каракасе сейчас, – сплав классики (от доктрины Монро до вмешательств 1950–1980-х годов) с приемами «цветных революций» прошлого десятилетия. Которые затронули не только Украину, Грузию, Молдову, но и некоторые республики Центральной Азии. В Венесуэле события развиваются схожим образом, но в упрощенной форме – лидеру оппозиции просто дана команда заявить о своих правах, и эти права немедленно признаны Вашингтоном и группой его ближайших единомышленников.
В общем, в случае с Венесуэлой мы можем одновременно наблюдать несколько типов хорошо знакомых ситуаций. Классово-идеологическая в двух вариантах – социализм от низов против капитализма от элиты, а также продвижение либеральной демократии против самобытного авторитаризма. Геополитическая тоже в двух вариантах: защита своей сферы влияния со стороны Соединенных Штатов и конкуренция Москва–Вашингтон в духе холодной войны.
Пока Венесуэла выглядит как пародия на сценарий прежних цветных революций, так как все упростилось до предела. Схема заранее спланирована оппозиционерами вместе с американскими покровителями. Обращение вице-президента США с прямым призывом к народу, затем ночной звонок лидеру оппозиции. Немедленное признание его в качестве президента почти в момент объявления. Раньше США действовали аккуратнее, поэтапно, не »в лоб». Но администрация Д.Трампа придерживается своего стиля – ее нельзя упрекнуть в отсутствии прямоты и откровенности, чтобы она ни предпринимала.
Из этого вытекает, что гладко процесс «восстановления демократии» в Венесуэле не пройдет, все типовые сценарии дают сбои. Не случайно после всплеска 23 января все несколько зависло. На стороне Мадуро не только Россия и КНР (крупные инвесторы в Венесуэлу и принципиальные противники смен режимов), но и Турция. Продемократическая риторика Помпео в Совбезе ООН вызывает вялую реакцию, поддерживают ее, скорее по необходимости. Европа пытается выстроить собственную концепцию «принуждения к демократии», требуя не отставки Мадуро, а проведения выборов. Это тоже вмешательство во внутренние дела, но тут хотя бы пытаются создать видимость соблюдения приличий.
Но при этом отступать Вашингтону тоже нельзя – Гуайдо уже признан. Значит, необходимо свергнуть «узурпатора» либо посредством прямого военного вмешательства, либо через полномасштабное народное восстание/военный мятеж. Белый дом устроило бы, если бы демократию в Венесуэле «восстановили» Бразилия и Колумбия (при поддержке и одобрении Вашингтона, разумеется). Но при всей воинственности нового бразильского президента и неприязни к чавистам правительства в Боготе сомнительно, что идея вторжения к соседям вызывает там энтузиазм.
Остается провоцирование выступлений. Введение глухой блокады Венесуэлы, чтобы окончательно подорвать экономику. Но надо полагать, что официальный Каракас тоже бездействовать не станет, а обратится за любой возможной поддержкой к Москве и Пекину. Речь, конечно, не о военной интервенции, но о материальной помощи и разного рода поддержки в сфере безопасности.
Может ли Венесуэла сыграть такую же роль, как и Сирия восемь лет назад? Создается впечатление, что Венесуэла попала в точку пересечения даже не интересов крупных игроков, а основополагающих тенденций, которые в очередной раз меняют характер мировой политики и предопределяют нелинейное развитие событий. Аналитики констатируют, что, в связи с тем, что американский переворот в Венесуэле забуксовал, международное сообщество заняло выжидательную позицию.
Современный этап мирового развития характеризуется тем, что прежние догмы и представления исчезают, а новые формируются хаотично под воздействием разных культур, которые, в свою очередь, меняются в новых условиях. Возможно, «боливарианский социализм» по стечению обстоятельств окажется временным бенефициаром этого бурного процесса.
Таким образом, венесуэльский кризис оказался квинтэссенцией современной международной политики. В нем пересеклись самые разные, часто противоположные друг другу тенденции, каждая из которых уходит корнями в один из предшествующих периодов. Некоторые наблюдатели считают, что вопрос вторжения в Венесуэлу остается в повестке дня Вашингтона
Что ждет Венесуэлу? Военное вмешательство США в духе политики канонерок? Гражданская война? Продолжение кризиса с двумя президентами у власти? Ясно одно: ближайшие недели и месяцы станут переломными.