Как известно, скоро на Украине состоятся очередные президентские выводы. Очевидно, что российский политический истеблишмент пристально следит за развитием в этой стране, которая имеет критическое значение для геополитики РФ на постсоветском пространстве и безопасности России.
Интенсивность, с которой в Москве внимательно следят за развитием политической ситуации в соседней республике, наглядно демонстрируют многочисленные токшоу на всех основных российских телеканалах, в которых украинская тема остается главенствующей и доминирующей. Действительно, ни одной из постсоветских республик не уделяется столько внимания, как Украине, включая Беларусь и Казахстан – основных стратегических партнеров России.
Однако в связи с этим возникают законные сомнения в объективности освещения событий в Незалежной на этих каналах и в целом – в российских СМИ. В данной ситуации возникает необходимость в более объективной, научной оценке происходящего. Имеет смысл прислушаться к мнению не только западных специалистов, но и тех российских экспертов, которые не находятся под прямым давлением Кремля, который, надо отдать ему должное, внешне демонстрирует почти полное равнодушие к развитию ситуации в Киеве в связи с предстоящими выборами.
Интерпретации предвыборной ситуации на Украине
Как считает В.Иноземцев (директор Центра исследований постиндустриального общества[1]), очередные выборы Президента Украины и депутатов Верховной Рады в 2019 году проходят на фоне значимых успехов украинской власти в укреплении обороноспособности, обеспечении хозяйственного роста и имплементации проевропейской политики.
Ставки для Кремля на этих выборах высоки: вся политика В. Путина долгое время была направлена на возврат Украины в «зону ответственности» Москвы. Сегодня российский президент имеет шанс «отыграться» за все поражения, которые он потерпел в Украине с 2004 по 2014 год. Момент для этого благоприятен: граждане Украины устали от мобилизационной повестки и антироссийской риторики, желая, прежде всего повышения собственного благосостояния.
В такой ситуации основной задачей Кремля является максимальное снижение рейтинга Президента П. Порошенко и выведение его из борьбы уже в первом туре президентских выборов. Для этого Москва заигрывает со всеми оппозиционными силами, активно отторгающими нынешнюю власть. Наиболее близкими к Кремлю политиками в Украине можно считать В.Медведчука и Ю.Тимошенко; они имеют продолжительную историю конструктивного взаимодействия с В.Путиным, воздерживаются от критики российского президента и дают избирателям обещания, реализация которых невозможна без возобновления тесных контактов с Москвой.
Учитывая особенность организации электорального процесса в Украине в 2019 году, Кремль делает ставку на победу близких к нему сил и на президентских, и на парламентских выборах; наиболее вероятным сценарием видится образование широкой коалиции против П.Порошенко при предварительном согласовании кандидатур президента, премьер-министра и председателя Верховной Рады.
В случае реализации данной схемы, делает вывод В.Иноземцев, можно будет констатировать, что реванш Кремля обретет институциональные формы, и Украина — пусть и в «мягкой» форме, и не сразу, а на протяжении нескольких лет, вернется в сферу влияния России.
Однако, другие российские эксперты (в частности из Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН) оценивают несколько иначе ситуацию в соседней республике. 2018 год ознаменовался нарастанием негативных тенденций в развитии ситуации вокруг Украинского кризиса. События приобрели отрицательную динамику еще в январе 2018 г., что во многом предопределило сложную драматургию их развития и политические итоги всего года. Закон о «реинтеграции Донбасса» был важен в контексте внутриполитической борьбы на Украине, поскольку он существенно усилил политические позиции и П.Порошенко.
Однако еще большую значимость он имеет в плане осложнения поисков политического урегулирования конфликта на Донбассе, поскольку представляет собой попытку полностью пересмотреть фундаментальные основания Минских соглашений. В законе принципиально изменены политические акценты – Россия названа «агрессором», а неподконтрольные Киеву территории Донецкой и Луганской народных республик признаны «оккупированными».
Сама возможность диалога между Киевом и представителями Донецка и Луганска (намеренно игнорировавшаяся официальным Киевом и ранее) с этого момента практически полностью исключалась. Киев неоднократно давал понять, что предпочитает урегулирование на Донбассе по сценарию Сербской Краины – стремительный военный разгром мятежных республик Донбасса и выдавливание оттуда всех недовольных на территорию РФ. Для этого у Киева пока не хватает ресурсов, но военная поддержка из Вашингтона существенно ободряет украинский «политикум» и создает у него опасную иллюзию возможности военного решения проблемы.
На Западе продолжают считать Минские соглашения рамочными для поиска мирного решения конфликта. В то же время официальные лица в США, Франции и ФРГ последовательно следуют сложившемуся за последние годы политическому нарративу, согласно которому Украина является жертвой поддерживаемой или даже осуществляемой Россией «агрессии». Таким образом, сохраняется очевидная несовместимость российской и западной интерпретаций того, что произошло на Украине и кто является участником событий (и, соответственно, – мер кризисного урегулирования). Соединенные Штаты в 2018 году продолжали усиливать санкционное и психологическое давление на российские элиты с тем, чтобы заставить их «отступить» на Украине. При этом К.Волкер и ряд известных американских аналитиков убеждены, что у России «не осталось хороших ходов в украинской партии», и Москва вынуждена будет под внешним давлением, и именно на Украине, расстаться с «великодержавными иллюзиями».
С подачи американцев Киев, по сути, настаивает на полноценной миссии «по принуждению к миру» (причем, по контексту – уже даже не ДНР и ЛНР, а самой России). Западные партнеры в целом разделяют общий подход Украины к конфликту (с квалификацией России как «гибридного агрессора», хотя и не акцентируют этого в официальных заявлениях). Поэтому не сочетающийся с Минскими соглашениями украинский подход встречает у них поддержку, а от России требуют «вывода войск» и т.п.
Еще один конфликт, предельно обостряющий российско-украинские отношения, возник к концу 2018 года на море. Имеется в виду международно-правовой статус Азовского моря и Керченского пролива как исторических внутренних вод России и Украины. Лоббирование Киевом применения норм и положений Конвенции ООН по морскому праву 1982 года к этому морскому региону и формирование Украиной предусмотренных ею морских зон создаст условия изменения статуса Керченского пролива и превращения его в «пролив, используемый для международного судоходства». При этом Азовское море становится максимально открытым, в т.ч. для захода военных кораблей третьих стран.
В политтехнологическом плане это был беспроигрышный ход накануне президентских выборов на Украине. Как оказалось, он произвел должный эффект и в плане усиления международной поддержки украинских властей. В случае, если бы украинским судам удалось пройти в Азовское море через Керчь-Еникальский судоходный канал, это было бы объявлено в Киеве «исторической победой» с позитивными для главнокомандующего (т.е. П.Порошенко) предвыборными коннотациями и, главное, наглядно продемонстрировало бы всему миру, что Россия сама не верит в собственный суверенитет над Крымом. Ну, а если бы суда оказались под силовым прессингом или, более того, были бы уничтожены при попытке прорыва, возник бы серьезный международный кризис, поскольку Украина (и страны Запада) не признают российскую юрисдикцию над полуостровом и проливом, и формально, с западной точки зрения, это выглядело бы как расправа с украинскими моряками в их же территориальных водах. В реальности до трагедии не дошло.
Воспользовавшись ситуацией, П.Порошенко попытался максимально использовать инцидент в свою пользу, чтобы отменить или хотя бы перенести президентские выборы. Это у него не совсем получилось из-за недоумения, высказанного западными партнерами.
Экономические проблемы страны
Последние пять лет выдались для Украины тяжёлыми. Потеря Крыма, война, развязанная Киевом на Востоке Украины, создание поддерживаемых Россией сепаратистских республик на значительной части Донецкой и Луганской областей, потереябольшей части украинского военного флота; резкому сокращению как торгово-экономических связей между Украиной и Россией, так и возможности взаимодействия Украины с республиками бывшего СССР. В результате конфликта погибли более 10 тыс. граждан Украины, до 1,5 млн. человек покинули свои дома, страна потеряла около 25% своего промышленного потенциала. Валовой внутренний продукт (ВВП) Украины сократился со $183,3 млрд. по рыночному курсу в 2013 году до $90,6 млрд.
Курс на интеграцию Украины в Европейский Союз принёс куда меньше результатов, чем надеялись реформаторы: хотя Соглашение об ассоциации было подписано летом 2014 года, оно полностью вступило в силу лишь с 1 сентября 2017 года, соглашение об отмене шенгенских виз для украинских граждан заработало летом 2017 года, однако вступление в Европейский Союз (ЕС) пока не стоит на повестке дня.
Значительная часть украинских политических и бизнес-элит рассчитывала, что интеграция с правовыми нормами ЕС приблизит политическую и экономическую систему
страны к европейским образцам, а ассоциированное членство Украины в Евросоюзе облегчит доступ украинских товаров на европейский рынок, будет способствовать притоку западных инвестиций и передовых технологий, приведет к значительному повышению уровня жизни населения.
Спустя пять лет после Евромайдана и последовавшей за ним смены власти в Киеве приходится констатировать, что эти ожидания оказались завышенными или иллюзорными, а олигархическо-клановая система, против которой выступал Майдан, не исчезла. «Революция гидности» 2014 г. и ее последствия оказали весьма негативное влияние на украинскую экономику (которую и до того отличали сравнительно низкая производительность труда, высокая энергоемкость, слабая инновационная активность и технологическое отставание от экономик не только западно-, но и восточноевропейских стран).
Вооруженный конфликт на юго-востоке Украины, где находится ядро ее индустриального потенциала, утрата российских рынков, разрыв кооперационных связей с российскими фирмами привели в 2014–15 гг. к серьезному ухудшению основных экономических показателей.
Между тем нельзя не признавать и существенных результатов, достигнутых в стране. За последние годы Украина стабилизировала фронт на Востоке, переориентировала экономические связи на Запад и эффективно «расчистила» банковскую систему. Оттолкнувшись от минимумов 2015 года, экономика Украины выросла уже более чем на 10%; темпы роста ВВП в 2018 году достигли 3,8%4. Стабилизировалось промышленное производство, а экономическое сотрудничество с Европейским Союзом начало приносить плоды: в 2017-2018 гг. в Украине было запущено более 50 созданных «с нуля» новых промышленных предприятий. Украина с ноября 2015 г. полностью отказалась от закупок российского газа. Политика Национального банка позволила стабилизировать курс гривны и не допускать его резких изменений даже в условиях серьёзной внешнеполитической неопределённости. Несмотря на массу апокалипсических прогнозов экспертов и политиков, Украина наладила конструктивное сотрудничество с международными финансовыми организациями и европейскими донорами.
Конечно, многие важнейшие проблемы, присутствовавшие в Украине с первых дней её существования как независимого государства, так и не были разрешены. Экономика по-прежнему носит олигархический характер; сохраняется превалирование сырьевых отраслей (прежде всего чёрной металлургии), что порождает постоянную зависимость от глобальной конъюнктуры. Успехи в борьбе с коррупцией оказались ограниченными: несмотря на создание Высшего антикоррупционного суда, самые громкие дела о коррупции находятся без движения долгое время.
Целый ряд фундаментальных экономических реформ — от легализации частной собственности на землю до совершенствования налоговой системы — не осуществлены до сих пор. Экономические трудности заметно изменили стереотипы поведения украинцев: в 2015-2018 гг. не менее 1,6 млн. человек эмигрировали из страны, прежде всего в государства-члены Европейского Союза. Усталость и разочарование притупили критическое восприятие России: если в 2014 г. не только политическая элита, но и подавляющая часть населения были убеждены, что в лице России Украина сталкивается с экзистенциальной угрозой, сегодня даже кандидаты в президенты не готовы назвать В.Путина врагом. Социологические опросы говорят о снижении доли негативных оценок России украинскими гражданами на протяжении трёх последних лет.
Политики продолжают считать переговоры с Российской Федерацией единственным средством восстановления территориальной целостности Украины. Следует заметить, что значительная часть широко цитируемых украинских политологов относится к данному тренду без излишнего драматизма. Так, например, директор Института глобальных стратегий В.Карасев отмечает, что лично его результаты опросов не шокировали, несмотря на то, что речь идет об отношении людей к государству, которое Украина признала агрессором. По мнению заместителя директора Института социологии НАН Украины Е.Головахи, подобный настрой граждан не должен порождать мысли о том, что вопрос об отношении к России может вызвать в Украине политический раскол. Главными целями Украины и главными задачами украинских политиков должны стать мирное устойчивое развитие, подъём национальной экономики, развитие украинской идентичности и строительство правового государства.
Одним из последствий «майданной революции», по мнению экспертов ИМЭМО РАН, стало ускорение процесса деиндустриализации страны. В результате заметного падения промышленного производства в первые два года после победы Евромайдана Украина «практически полностью утратила экономический кластер, производящий продукцию с высокой добавленной стоимостью (машиностроение)». Значительные потери понесли такие отрасли украинской экономики, как горно-металлургический комплекс, энергетическая (производство угля), химическая, пищевая и другие. Зато удельный вес аграрной продукции в ВВП страны вырос с 10% в 2013 г. до 17% в 2017 г.
В первом полугодии 2018 года продовольственные товары и сельскохозяйственная продукция составили 36,7% украинского экспорта, в то время как продукция металлургического комплекса – 26,9%, а продукция машиностроения – 11,8%. Дополнительным фактором, ухудшившим экономическое положение Украины, стала транспортная блокада Донбасса, введенная президентом П.Порошенко в 2017 г. В результате перекрытия сообщения с ДНР и ЛНР Киев вынужден покупать за рубежом (в России, США, Канаде) более дорогой уголь. Ежегодные потери Украины от блокады непризнанных республик Донбасса составляют, по разным оценкам, от 1 до 1,5% ВВП.
Вместе с тем на Украине в последние 2,5 года наблюдается некоторый экономический рост – ВВП страны после обвального падения 2014–15 гг. увеличивается на 2–3% в год. С 2016 г. в республике сохраняется относительная макроэкономическая стабильность, растет реальная заработная плата. Идет процесс реструктуризации украинской экономики, спад промышленного производства сопровождается бурным развитием сферы услуг – финансового сектора, торговли, гостинично-ресторанного бизнеса, операций с недвижимостью и т. д. («торгово-спекулятивного капитализма», в терминологии Макса Вебера).
Особенно быстрый рост в 2018 г. демонстрировали такие отрасли, как строительство, оптовая и розничная торговля. Динамично развивается аграрный сектор, переработка сельскохозяйственной продукции, открываются новые экологически чистые производства в энергетике и других отраслях экономики. Так, в 2015–17 гг. на Украине введено в строй более 200 промышленных и сельскохозяйственных объектов (и еще около 50 строится), основную часть которых составляют современные предприятия по производству, переработке, хранению сельскохозяйственной продукции и генерирующие объекты на основе использования возобновляемых источников энергии. Тем самым, украинская экономика все больше приобретает аграрно-сервисный характер.
Власти рассчитывают решить экономические проблемы страны прежде всего за счет кредитов МВФ и расширения экономических отношений с Евросоюзом. Можно констатировать, что в настоящее время основные требования МВФ в той или иной степени украинской стороной выполнены, по крайней мере формально (приняты законы о приватизации и анти-коррупционном суде, проведена пенсионная реформа, увеличена цена на газ для населения – хотя еще и не до рыночного уровня, как на том настаивает МВФ). Очевидно, впрочем, что средства, выделяемые МВФ Украине, не настолько велики, чтобы реально помочь решению социально-экономических проблем страны.
Возникает вопрос: почему Киев так упорно стремится к сотрудничеству с Фондом, что даже готов проводить требуемые МВФ непопулярные реформы? У этого явления несколько причин. Прежде всего, с 2018 г. начинается период пиковых выплат Украины по прежним кредитам, но возможности погашать и обслуживать ранее взятые кредиты без привлечения новых у украинского руководства нет. Во-вторых, в преддверии президентских выборов, которые должны состояться в марте 2019 г., П.Порошенко стремится продемонстрировать, что его поддерживает Запад, и выделение МВФ очередного кредита Киеву должно это подтвердить.
В-третьих, украинское руководство рассчитывает, что предоставление Украине кредита МВФ облегчит переговоры Киева о получении займов у других финансовых структур. Предполагается также, что сотрудничество Украины с МВФ будет способствовать привлечению в страну иностранных инвестиций. Однако пока нет оснований считать, что сотрудничество Украины с МВФ заметно способствует притоку в страну иностранного капитала.
Фактически, как отмечают специалисты, «главными инвесторами Украины стали украинские гастарбайтеры». Действительно, денежные переводы работающих за рубежом украинцев заметно превышают прямые иностранные инвестиции в экономику страны. Так, по данным НБУ за 8 месяцев 2018 г. в Украину только по официальным каналам поступило частных валютных переводов на сумму более 9 млрд. долл. – в 4 раза больше поступивших в страну за тот же период зарубежных инвестиций.
В Киеве полагают, что расширение экономических отношений с Евросоюзом, который в настоящее время является главным торговым партнером Украины, сможет компенсировать потерю российского рынка. Однако квоты на большинство видов украинской продукции остаются достаточно скромными. И хотя в 2018 г. по ряду групп украинских аграрных товаров квоты были несколько увеличены, они исчерпываются, как
правило, уже в первые месяцы года. Трудности экспорта украинской агропродукции в страны ЕС объясняются, впрочем, не только ограниченным объемом беспошлинных квот.
Важно также отметить, что украинская аграрная продукция недостаточно востребована на европейском рынке и по причине весьма незначительной дотационной поддержки украинского агросектора. Тем не менее, поставки украинской аграрной продукции в страны ЕС понемногу растут.
Сближение с Западом, по-видимому, будет иметь и ряд других позитивных последствий. Так, хотя кредиты МВФ и других международных финансовых организаций нередко используются неэффективно (а частично разворовываются), все же положительное влияние этой поддержки будет постепенно возрастать, реформируя экономическую среду в результате осуществления инфраструктурных проектов, законодательных новаций и т. п. Украинским властям также удается поддерживать относительную макроэкономическую стабильность, хотя основные макроэкономические показатели в 2018 году, в общем, не улучшились по сравнению с предшествовавшим годом, а гривна в прошлом году даже претерпела некоторую девальвацию.
Кроме того, следствием повышения цены на газ, осуществленного правительством В.Гройсмана под давлением МВФ, станет снижение покупательной способности населения и, соответственно, сокращение объема внутреннего рынка. В этой связи стоит отметить, что если в «домайданной» Украине на оплату коммунальных услуг приходилось 6–8% от общего объема трат среднестатистической семьи, то в 2019 г., по предварительным расчетам, этот показатель вырастет примерно до 17%.
На критике непопулярных реформ нынешней киевской власти набирают очки оппозиционные силы – как национал-демократическая, проевропейская оппозиция (прежде всего, возглавляемая Юлией Тимошенко партия «Батькивщина»), так и те политики, которые более или менее лояльно относятся к России («Оппозиционный блок», «Оппозиционная платформа – За жизнь»). И те, и другие критикуют социально-экономический курс кабинета Гройсмана – причем иногда со сходных позиций.
Правительству ставят в вину прежде всего то, что оно проводит анти-социальные реформы под диктовку МВФ. Учитывая сложную социально-экономическую ситуацию в стране, можно с уверенностью утверждать, что не только конфликт на юго-востоке Украины, но и социальные и экономические проблемы являются ключевыми темами президентских и парламентских выборов.
Оценки российской политики в отношении Украины
По мнению праволиберального крыла российского политологического сообщества, которое весьма специфически оценивает отношение Кремля к Украине, отмечается, что для В.Путина подобного независимого образования вообще не должно было бы существовать: для Владимира Путина Украина является «естественной» составной частью России. Эта часть «экспертов постоянно апеллирует к словам покойного Збигнева Бжезинского о том, что «без Украины Россия перестанет быть евразийской империей; однако если Москва восстановит контроль над Украиной, она автоматически возвратит себе возможности стать можным имперским государством, охватывающим Европу и Азию»; поэтому потеря Украины для Кремля означала и означает радикальное изменение сущности самой России. Соответственно Владимир Путин считал и считает подобную потерю недопустимой — и чем более реальной становится угроза таковой, тем более жесткую позицию он занимает.
От себя отметим, что сама жизнь опровергла слова патриарха американской геополитической мысли: Россия доказала, что и без Украины остается первоклассной мировой державой (прежде всего в военно-стратегической области), подтвердив тем самым слова одного турецкого генерала (которые автор услышал в Гарварде в 2004 г. и не поверил им, посчитав их фигурой речи) о том, что и постсоветская Россия остается супердержавой.
Российские либералы говорят о том, что на уровне фундаментальных принципов, по которым живёт сегодня Кремль, Украина — не более чем часть России; она может называться «суверенной», но не может быть независимой. Её попытки стать частью другого (в данном случае — Европейского) союза являются якобы для В.Путина неприемлемыми. Они пытаются напомнить, что такое отношение к Украине сформировалось в российской элите задолго до того, как Путин появился на политической сцене. Еще в 1990-е годы в Москве существовали планы ликвидации украинской государственности. В годы президентства Б.Ельцина многие известные российские политики (в этой связи называют бывшего мэра Москвы Ю.Лужкова и депутата Государственной Думы К.Затулина) говорили о Севастополе как о русском городе, высказывали сомнения в законности и обоснованности передачи Крыма из РСФСР в состав Украинской ССР в 1954 г. и призывали заняться возвращением Крыма и Севастополя. Идея «раскола» Украины на западную и восточную части давно присутствовала в российском политическом дискурсе, и в 2014 г. реализовать её помешали только решительные действия украинцев.
Эта группа политологов исходит из того, видимо – ложного посыла, что независимая Украина является «проблемой» для Кремля не только в силу полуфилософских и геостратегических причин. На протяжении последних пятнадцати лет украинский народ дважды оказал сопротивление попыткам злоупотребления властью. Поэтому Украина представляется Кремлю опасным подтверждением того, что часть «единого народа» — восточнославянского, православного, столетиями жившего в Российской империи и в Советском Союзе — может воспринять демократические ценности, отказаться от имперского прошлого и, в конечном счете, влиться в Европу, подрывая ту авторитарную доктрину, которая опробована на российском народе за годы путинского правления.
С 2014 г. стратегия Кремля якобы была нацелена на поддержание очага «контролируемой нестабильности» на востоке Украины, наличие которого должно было предотвратить сближение Киева с ЕС и НАТО — но этот подход не принёс желаемого результата: Украина не превратилась в failed state и отвергла планы «федерализации», предусмотренные Минскими соглашениями. При этом либералы утаивают тот факт, что киевский майдан, дирижуемый из США, и привел к такому развитию событию. С 2014 г. вся российская политическая «конструкция» держится на «крымском факторе». Аннексия полуострова в большей мере легитимизирует власть в России, чем любой другой фактор, и потому Путину нужно международное признание включения Крыма в состав России как основа для нормализации отношений с Западом. В качестве первого шага необходимо не только продолжение Минского процесса, но и значительный прогресс в этом направлении — своего рода «размен Донбасса на Крым». Кремлю нужна такая украинская власть, которая приостановит движение страны в Европу ради «восстановления связей» с Россией, откажется от курса на вступление в НАТО, и признает «новую геополитическую реальность» с «российским» Крымом.
Они заключают, что в 2019 году на кону для Кремля стоит очень многое. Россия проигрывает сегодня в экономической конкуренции; ставка на Китай, судя по всему, не срабатывает. Потенциал «прорыва» во всех сферах уменьшается на глазах, а В.Путину необходимо легитимизировать продолжение своего правления после 2024 г., несмотря на снижающуюся поддержку населения и нарастающие экономические проблемы.
Украинский политолог Р.Травин отмечает, что парадигма украинской государственности в нынешней ее форме требует регулярных антироссийских шагов самого различного рода. Ведь одна из главных целей нынешней украинской власти – максимальный отрыв (ментальный, культурный, экономический) Украины от России. За это в Киеве готовы заплатить очень высокую цену, в том числе окончательно похоронить целый ряд высокотехнологичных отраслей.
Политическая ситуация на Украине
Нельзя отрицать того очевидного факта, что Украина была и до сих пор остаётся постсоветским государством, в котором присутствуют все пороки как советского общества, так и первых лет рыночных реформ. В Украине Москва не замечена в «продвижении» специфической идеологии. Скорее речь идёт о выстраивании отношений не с партиями или политическими силами, а с отдельными политиками — прежде всего потому, что партии являются не более чем «группами поддержки» влиятельных фигур. Это существенно облегчает задачу, так как не приходится организовывать массовые мобилизации сторонников радикальных сил. Классическим примером такой тактики (впрочем, не очень удачным) как раз и являлась поддержка в 2004 г. В.Януковича.
До последнего времени Кремль имел на Украине несколько преимуществ, которых у него никогда не существовало на Западе. С одной стороны, значительная часть населения страны являлась носителем русского языка и культуры и считала себя принудительно «украинизированной». Это давало Москве возможность мобилизовать русскоязычных граждан. Так или иначе, до начала недавнего конфликта Украина рассматривалась Кремлём исключительно как часть сферы российских интересов, и возможности воздействия на ход и результаты украинских выборов выглядели безграничными, даже несмотря на досадный «сбой» в 2004-2005 гг.
До последнего времени Кремль обладал серьёзными инструментами экономического и политического давления на Украину, сочетая уступки и подачки с серьёзным нажимом. После событий 2014 г. украинское общество по большей части освободилось от публично наблюдаемых проявлений российского влияния. Была проведена масштабная «чистка» государственного аппарата; российские масс-медиа существенно снизили своё влияние, а российские телеканалы вообще были запрещены; создание автокефальной Украинской церкви, несмотря на многие противоречия, также предполагает дальнейшее снижение кремлёвского присутствия в стране. Нельзя не отметить, что за последние годы Украина смогла резко снизить свою экономическую зависимость от России, отказавшись от покупок газа у «Газпрома».
В этих новых условиях Владимир Путин и его окружение применяют несколько иную тактику. Они пытаются отказаться от ориентации на одну знаковую фигуру в качестве основного союзника и распылить внимание между многими игроками: впервые Кремль делает ставку не столько на «дуэль» между грандами украинской политики, сколько на целенаправленное разрушение групп поддержки, существующих вокруг П.Порошенко. Понимая, что прямое вмешательство на стороне «пророссийских» фигур способно сегодня вызвать обратную реакцию, Москва вместо этого стремится тому, чтобы сделать как можно большее число украинских политиков не открытыми сторонниками, а «потенциально договороспособными». Акцент при этом делается не на их способность защитить интересы русскоязычного меньшинства, как это было в прошлые годы, а скорее «обеспечить мир в Украине» или «противостоять проявлением радикального национализма». Кремль больше не стремится открыто поддерживать тех, кто представляется ему наиболее приемлемым для диалога (например, Ю.Тимошенко). Таким образом, внимание сосредоточено на критике и дискредитации нынешней власти в ожидании, что избиратели отвернутся от П.Порошенко.
Говоря о «близких к Кремлю силам» в украинской политике, имеются в виду три категории политических и общественных деятелей. К первой группе относятся политики с хорошо задокументированной историей отношений непосредственно с В.Путиным и его ближним кругом. В данную категорию попадают бывший Президент Украины В.Янукович и ряд других членов старого правительства. К этой группе можно с определённой долей условности отнести бывших функционеров Партии регионов и людей, близких к её лидерам и спонсорам.
Ко второй категории можно отнести политиков и общественных деятелей, которые имеют историю тесных личных отношений с Путиным, но не имеют при этом российского гражданства или формальных связей с Россией, последовательно выступая при этом в поддержку курса или действий, получавших публичное одобрение Москвы. Наиболее заметным из таких политиков является В.Медведчук, бывший вице-спикер Верховной Рады и руководитель администрации Президента Л.Кучмы. Он располагает особо тесными организационными и идеологическими связями с российским руководством.
Третья часть списка состоит из тех, кто на протяжении своей предшествующей карьеры предпринимал шаги или осуществлял действия, явно требовавшие значительного взаимопонимания с российским руководством и очевидно направленные к выгоде Кремля и близкими к нему российских политиков. К этой группе, прежде всего, стоит отнести бывшего премьер-министра Украины Ю.Тимошенко с её знаменитой «газовой сделкой» 2009 г., с её позицией по Черноморскому флоту (в частности, в связи с событиями 2008 г. в ходе российско-грузинского конфликта), с препятствованием использованию газопровода «Одесса-Броды» в аверсном режиме и саботажем намерений президента В.Ющенко по подписанию от имени Украины Плана действий о членстве в НАТО. Тимошенко в Украине отнюдь не одинока в том, что касается такого долгосрочного «подыгрывания» Кремлю, однако особое внимание к ней обусловлено её статусом одного из главных фаворитов нынешней кампании.
Существуют две проблемы. С одной стороны, все политики, имевшие определённый опыт отношений с В.Путиным и высшим российским руководством, могут быть вовлечены в неформальные договорённости или получать от сотрудничества с Россией неафишируемые выгоды, что может использоваться Кремлём в будущем как средство шантажа, учитывая серьёзность влияния обвинений в сотрудничестве с Россией на карьеру любого украинского политика. С другой стороны, все указанные лица не раз и не два заявляли о том, что они смогут лучше других договориться с Путиным и разрешить существующие между Украиной и Россией противоречия.
В последнее время становится всё заметнее, что лояльно относящиеся к Кремлю силы консолидируются вокруг двух главных фигур – В.Медведчука и Ю.Тимошенко. Первый объединяет тех, кто известен прежними связями с Партией регионов или знаковыми фигурами времён В.Януковича, а также критикой проевропейской повестки дня и апологией сотрудничества с Россией даже с учётом невозможности возврата потерянных Украиной территорий. Пока трудно сказать, как сложатся в предвыборный год пути других политиков, которые также начинали свои карьеры в Партии регионов и продолжили их в «Оппозиционном блоке» или небольших собственных партиях. Большинство политиков этой группы решительно опровергают свои связи с Кремлём, обвиняя в соглашательстве с Россией нынешнюю украинскую власть, однако В.Медведчук продолжает вести переговоры со всеми, надеясь в конечном итоге сформировать широкую коалицию, способную превратиться в серьёзную политическую силу — возможно, сравнимую с Партией регионов в период её пребывания в оппозиции.
Виктор Медведчук — один из ветеранов украинской политики. Пик его публичной карьеры пришёлся на 1998-2005 гг., когда он был сначала заместителем, потом первым заместителем председателя Верховной Рады, а позже переместился в кресло руководителя Администрации Президента Леонида Кучмы. В начале 2000-х годов, по свидетельствам очевидцев, В.Медведчук активно препятствовал информированию Президента Л.Кучмы о росте российского влияния на украинскую политику и инфильтрации пророссийски настроенных лиц в украинские спецслужбы. Руководитель одного из штабов Кучмы на президентских выборах 1999 г. и идеолог предвыборной кампании Виктора Януковича на выборах 2004 г., Медведчук, как считается, выступил инициатором распространения в украинской прессе цензуры, привлечения в Киев российских политтехнологов для работы на Януковича.
На протяжении многих лет Виктор Медведчук является активным и открытым почитателем России и лично Владимира Путина. Ему импонирует модель неразделенной власти, которая не ограничена «условностями» типа решений парламента или настроений граждан. В.Путин высоко ценит идеи Медведчука о «федерализации» Украины. Сближение В.Медведчука с Кремлём, видимо, не в последнюю очередь было обусловлено отношением украинского политика к режиму «сильной власти, формировавшейся в соседней стране и контрастировавшей с реалиями украинской политики.
Ю.Тимошенко избрала иную политическую тактику. Обладая мощной и лояльной ей лично партией, значительную часть функционеров которой составляют люди, с которыми она ранее работала в правительстве, она делает ставку в первую очередь на свою харизму. Шансы Тимошенко не стоит недооценивать — она прекрасно находит контакт с избирателем, особенно за пределами крупных городов; у неё сохраняется серьёзная база поддержки в западных регионах Украины; она, судя по всему, не испытывает недостатка в средствах для ведения кампании.
В то же время Юлия Тимошенко, бывшая лидером президентской гонки до того как её недавно (и, вероятно, временно) обошёл популярный украинский комедиант и протеже И.Коломойского Владимир Зеленский — одна из самых противоречивых фигур украинской политики. Сама Тимошенко пришла во власть из энергетического бизнеса. Ю.Тимошенко и сейчас выступает верным союзником «Газпрома», предлагая ликвидировать «Нафтогаз Украины» якобы по причине его неэффективности — и тем самым «обнулить» долг «Газпрома» перед ним, уже подтверждённый решением Стокгольмского арбитража.
На протяжении раннего периода своей карьеры Тимошенко многократно выступала за союз с Россией; даже после Оранжевой революции она делом и словом поддерживала Кремль. В 2009 г., выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, она высказалась против вступления Украины в НАТО, заявляя, что это спровоцирует слишком резкую реакцию России (что, в конечном счете, и произошло). Стоит заметить, что у Тимошенко всегда были тесные связи с близкими к Москве политиками в Украине. Наконец, Юлия Тимошенко, в отличие от других откровенно прокремлёвских политиков, является рукопожатной фигурой на Западе — и прежде всего в Европе и в Соединённых Штатах. Одной из особенностей Ю.Тимошенко — во многом обусловленной присутствием в публичном пространстве на протяжении вот уже более 20 лет — является популизм и противоречивость её заявлений. Сегодня Ю.Тимошенко выступает за финансовую стабильность, клеймит олигархов и высказывается за либеральную конкурентную экономику, развиваемую исключительно на инновационной основе в условиях дешевых банковских кредитов.
Вашингтон обеспокоен тем, что сейчас именно Тимошенко является (пока неформально) лидером национал-популистского (в действительности ультранационального) блока. Что делать с многочисленными национал-радикалами, если Тимошенко приведет их к власти? Кажется, все ясно, и американцы не позволят Тимошенко выиграть. Но не все так просто. Лидер «Батькивщины» в состоянии победить и сама.
Победа Тимошенко на выборах во главе коалиции национал-популистских сил может принять характер самосбывающегося прогноза, если не случится эффективной контратаки. Слабеющий и дискредитированный Порошенко способен составить конкуренцию Тимошенко только при предельном использовании административного ресурса, заключении пакта со всеми жизнеспособными олигархами, умеренными и даже (латентно) пророссийскими политическими силами (что является отдельным и очень сложным вопросом) и массированной помощи Вашингтона. Получается, что американские патроны должны максимально вложиться в победу Порошенко, понимая, что кризис будет обостряться, коррупция расти, отношение к Америке в правящей группе ухудшаться (а оно уже и сейчас, мягко говоря, не очень).
Международное положение и внешнеполитическая стратегия Киева
Современная Украина занимает особое место и на всем постсоветском пространстве, и в системе международных отношений. С одной стороны, этому способствует выгодное географическое положение республики, ее экономический и отчасти военный потенциал. С другой – имидж «самостийности», заработанный Украиной с первых дней ее независимого существования с начала 1990-х гг.
В последнее время Запад оказывает на Москву беспрецедентное давление, в том числе в военно-политической области. В данном контексте стратегический курс Киева на получение членства в НАТО серьезно угрожает интересам безопасности РФ. Натовские союзники пока не заинтересованы в формализации отношений с Украиной. Однако евроатлантические устремления киевской власти позволяют им в полной мере использовать Украину в собственных интересах – для сдерживания России.
При этом евро-атлантический курс Незалежной всегда отличался непоследовательностью и колебался вместе с «линией партии», находившейся в тот или иной период у кормила власти: Киев трижды менял свою позицию относительно членства
страны в Североатлантическом альянсе. После государственного переворота 2014 года, инспирированного и поддержанного Вашингтоном, пронатовский курс Киева был предопределен, причем на условиях полной зависимости от американского суверена. При
этом неодолимая тяга новой украинской власти к западному военному блоку приобрела гипертрофированный характер. В соответствии с новой редакцией военной доктрины, обнародованной 24 сентября 2015 года, в качестве приоритетной задачи провозглашалось углубление сотрудничества с альянсом в целях достижения к 2020 году критериев, необходимых для членства в этой организации. Тем не менее, форсированное вступление в Североатлантический альянс по-прежнему остается главным приоритетом нынешней киевской власти.
Этому есть несколько причин. Во-первых, провалилась попытка силовыми методами решить проблему юго-восточных областей, и в Киеве не теряют надежды вернуть Крым и Донбасс с привлечением третьих стран. Во-вторых, широко разрекламированная ассоциация с Евросоюзом ожидаемых дивидендов Украине не принесла. При этом следует учитывать фактор предстоящих выборов.
Расчет Порошенко на решение территориальных проблем с помощью евроатлантических союзников равносилен приглашению европейцев к участию в горячем конфликте с Москвой. В этом случае территория европейских государств может превратиться в основной театр военных действий. Неудивительно, что подобная перспектива не вызывает в Европе большого энтузиазма. Помимо перечисленных, имеются и другие серьезные препятствия на пути встраивания Украины в сплоченные ряды НАТО. Во-первых, Украина не соответствует военно-техническим, нормативным и организационно- управленческим стандартам блока. Военные реформы, призванные внедрить на Украине натовские стандарты, руководством ВСУ по большей части саботируются.
Во-вторых, немаловажное значение имеет нестабильность внешнеполитического курса Киева, обусловленная внутриполитической нестабильностью. Следует также отметить финансово-экономическую несостоятельность Незалежной. Вступление Украины в НАТО обернулось бы для альянса большими финансовыми и материальными издержками. И, наконец, последний по счету, но не по значению момент – это позиция России. Москва выступает категорически против дальнейшего расширения западного военного блока на восток. Руководство страны неоднократно заявляло, что на вступление Украины в НАТО будет дан весьма жесткий ответ. По мнению Кремля, такое расширение Североатлантического альянса угрожает национальной безопасности РФ. Похоже, в настоящее время оптимальным форматом отношений с Украиной альянсу видится «гражданский брак». НАТО выгодна ситуация, при которой она может использовать Украину, но при этом не нести за нее никакой ответственности. Таким образом, Североатлантический блок будет все более активно использовать Незалежную в своих интересах, одновременно стараясь максимально обезопасить себя от связанных с Украиной рисков. Речь идет о «закреплении» Украины в сфере неформального западного покровительства без твердых гарантий безопасности.
Не секрет, что на Украине происходит геополитическое противостояние Москвы и Вашингтона. Действуя в логике «сдерживания» России, Соединенные Штаты используют Незалежную в качестве постоянного очага напряженности. Кроме того, приближение американских и натовских войск фактически вплотную к российским границам способно обеспечить Западу значительное военно-стратегическое преимущество. По мнению президента Академии геополитических проблем генерал-полковника Л.Ивашова, целью американской политики на Украине является создание дуги нестабильности на российской границе, вплоть до провоцирования прямых военных столкновений между российской и украинской армиями.
Украина де-факто уже получила у себя постоянное американское военное присутствие. С весны 2015 г. на Яворовском полигоне (Львовская область) регулярно проходят маневры, в которых участвует по несколько тысяч натовских военнослужащих, половина из которых − американцы. Этот полигон, специально переоборудованный для обучения солдат и офицеров ВСУ американскими специалистами, к 2018 году фактически
превратился в место постоянной дислокации около 200 американских и 250 канадских военнослужащих.
Шаг за шагом американские военные обустраиваются и в других областях Украины. Готовится строительство оперативного центра ВМС США на украинской военно-морской базе в Очакове в Николаевской области. Заместитель директора Института стран СНГ В.Жарихин допускает возможность того, что Киев и Вашингтон заключат двустороннее соглашение, в соответствии с которым американские войска будут официально дислоцированы на территории Незалежной на постоянной основе. А европейские союзники будут представлены там военными советниками, стажерами и помощниками.
Украинская территория также может быть использована Вашингтоном для размещения своих систем ПРО, которые Москва рассматривает как «часть ядерного стратегического потенциала США, вынесенную на периферию». Вступление Украины в НАТО неизбежно обернулось бы для России весьма серьезными военными и экономическими проблемами. Поэтому российскому руководству, считает ряд российских военных экспертов, необходимо решать проблему «на берегу». После Крымской весны Россия заняла выжидательно-оборонительную позицию, которая продемонстрировала свою неэффективность. У Кремля пока сохраняются реальные возможности для оказания на Незалежную серьезного экономического давления с целью предотвращения самого негативного развития событий.
Украина является участником ряда международных организаций: Европейской экономической комиссии ООН, Содружества Независимых Государств, Европейского банка реконструкции и развития, Международного валютного фонда, Всемирного банка, ВТО, Партнерства во имя мира, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Совета Европы, ГУАМ, Организации черноморского экономического сотрудничества и целого ряда других организаций, соглашений и программ.
Вступив в ВТО в 2008 г., Украина принимает активное участие в работе организации. В последнее время в центре внимания украинских представителей были проблемы, связанные с торговлей продукцией сельского хозяйства и претензии к Российской Федерации и членам ЕАЭС по целому ряду вопросов. Так, касательно запрета Казахстаном экспорта древесины, определенных видов бумаги и картона была отмечена необходимость получения дополнительных разъяснений относительно экономической обоснованности введенных ограничений.
Взаимодействие началось в 1997 г. с момента подписания между Украиной и ОЭСР Соглашения относительно привилегий, иммунитетов и льгот, которые предоставляются органам и государствам – членам Организации на территории Украины. Соглашение было ратифицировано Верховной Радой Украины в июле 1999 г. Механизмом координации сотрудничества с ОЭСР с 2003 г. является Координационный совет по связям с ОЭСР. Украина сотрудничает с ОЭСР в статусе ассоциированного члена в рамках Комитета по стали, Глобального форума ОЭСР по прозрачности и обмену информацией для налоговых целей, в рамках Комитета по конкуренции, Комитета по вопросам государственного управления, Рабочей группы по вопросам развития малого и среднего бизнеса и предпринимательства, а также участвует в мероприятиях Международного транспортного форума (МТФ), Международного энергетического агентства (МЭА), присоединилась к Семенным схемам ОЭСР по сортовой сертификации семян зерновых, кукурузы и сорго.
В деятельности ГУАМ чередовались периоды активности и застоя. При этом инициатором развития сотрудничества, как правило, выступала Украина. В 2009–2014 гг. интерес к деятельности организации со стороны ее участников заметно ослаб. Новый импульс ее работе был придан в 2015 г., когда председательство в ГУАМ перешло к Украине. В марте 2017 г. на встрече членов организации в Киеве был принят ряд документов по введению зоны свободной торговли. Также была выдвинута программа по сотрудничеству ГУАМ с Японией. Однако по причине экономической и политической неустойчивости основного звена ГУАМ – Украины организация не смогла добиться сколько-нибудь значимых успехов в экономической интеграции.
Как считают украинские эксперты, Киев может проявить свои региональные амбиции именно в черноморском регионе. Организация черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС). В результате своей непоследовательной политики Украина не только не использовала реальную возможность занять ведущее место среди транзитеров региона, но и рискует быть исключенной из этого процесса. Для официального Киева важно осуществить комплексную оценку своих экономических интересов в ОЧЭС, определить уровень интеграции республики в структуры этой организации, наметить практические пути достижения результатов с учетом того, что в Черноморском регионе существуют глубокие противоречия и проблемы, отдельные страны и группировки имеют разнонаправленные интересы.
Изначально власти Украины осуществляли избирательный подход к участию в соглашениях в рамках СНГ. Страна участвовала далеко не во всех договоренностях, ряд соглашений не был ратифицирован, а некоторые просто не выполнялись. Несмотря на агрессивную риторику, взаимодействие Украины с государствами СНГ продолжается, хотя при этом Киев не платит взносы на финансирование работы органов Содружества. Очевидно, что заинтересованность Украины в продолжении сотрудничества в рамках СНГ даже в условиях введения санкций обусловлена экономической целесообразностью. Также в силу транзитного географического положения республики Киев заинтересован в реализации ряда региональных энергетических и инфраструктурных проектов. Однако барьером на пути их осуществления является нестабильное экономическое и политическое положение страны, недостаток инвестиций и несовпадение интересов возможных партнеров.
Свое «вхождение» в Европу Украина осуществляет под девизом «Подальше от России». Руководство страны поставило перед собой амбициозную цель – вырваться из сферы притяжения Москвы. И действительно, Киев уже «освободился» от бесчисленных российских скидок, преференций, дотаций, которые удерживали экономику республики на плаву после обретения Украиной независимости.
Нельзя забывать и о союзе «Троеморье» («Трехморье»), который фактически благословил незадолго до саммита G-20 в Гамбурге Д.Трамп, но в который не входит Украина. Есть серьезные основания сомневаться, что Украину пригласят в ближайшее время для полноценного участия в «Троеморье», если учесть сильные позиции в этом союзе Польши, считающей, что стране, героизирующей Бандеру, не место в Европе.
Что касается внешнеполитических приоритетов Украины, то она в основном сохранит в краткосрочной перспективе те направления своей внешней политики, которые были сформированы ею с начала 2000-х годов. Главным предпочтением Украины останется Запад, где особое внимание будет уделено отношениям с Европейским Союзом и США. В рамках такой внешнеполитической стратегии Украина продолжит в ближайшей перспективе участие в прозападных и одновременно антироссийских проектах – ГУАМ и «Восточном партнерстве».
Фоном для прозападной внешнеполитической ориентации Украины будет служить конфронтация с Россией – в сочетании с попытками придания привлекательности в глазах мирового сообщества украинской позиции по разрешению ситуации на Донбассе. На этом фоне Украина продолжает позиционировать себя как государство, не имеющее, на самом деле, каких-то серьезных внешнеполитических проблем за исключением агрессивных действий со стороны России.
Постсоветский период истории Украины наглядно демонстрирует, что для этой раздираемой на части внутренними противоречиями страны оказалось очень непросто найти достойную крупного европейского государства нишу в системе современных международных отношений. Фактически эта задача не решена до сих пор и это не позволяет оценить будущие перспективы развития украинской государственности как оптимистические.
И наконец, ряд казахстанских экономистов считает, что развитие двусторонних отношений между Казахстаном и Украиной будет выстраиваться в первую очередь на основании экономических интересов. Только в случае установления реальных и устойчивых украинско-казахстанских торгово-экономических связей возможно получение политической поддержки. Участие стран в патронируемым Китаем проекте «Новый шелковый путь» (Один пояс, один путь) позволит реализовать весь потенциал сотрудничества в сферах модернизации транспортной инфраструктуры, сельского хозяйства, машиностроения и производства самолетов, в ВПК и энергетическом секторе.
Ход предвыборной компании
Украинская политическая элита рассматривает властные полномочия как гарантию контроля всех иных типов ресурсов. С целью их удержания она изыскивает возможности консолидации политической нации в стране. В этой связи ведется активный поиск дополнительных средств собственной легитимации, дополнительных возможностей в конкурентной борьбе за лояльность граждан и политическое влияние.
Отдельного короткого обзора заслуживают финансовое и медийное обеспечение приближающихся президентских выборов. Уникальность украинской политики состоит в том, что на протяжении всего постсоветского периода она оставалась полем борьбы олигархических групп и не «зачищалась» пришедшей раз и навсегда к власти группировкой. За редкими исключениями, оставшиеся в Украине или скрывающиеся за её пределами олигархи тяготеют не к европейской демократической модели рыночного капитализма, а скорее к некому подобию российской реальности рубежа 1990-х и 2000-х годов.
Сейчас сложно оценивать финансовую сторону только начавшейся кампании, но многие обозреватели уже отметили огромные траты Тимошенко на продвижение своей кандидатуры (делающиеся из не до конца понятных источников), а ряд политиков поспешил обвинить Президента Порошенко в использовании для своего продвижения бюджетные средства. Основную роль во влиянии на украинского избирателя играет телевидение. В целом можно отметить концентрацию телеканалов под контролем оппозиции и прежде всего рост влияния в этом бизнесе структур Виктора Медведчука, который консолидировал контроль над менее значимыми каналами, большинство из которых, тем не менее, очень влиятельны в освещении общественно-политической тематики. На этом фоне позиции действующего Президента Петра Порошенко выглядят более слабыми. Следует также отметить, что политическая борьба в Украине постепенно смещается в онлайн; и здесь сложно не обратить внимание на тот факт, что оппозиционные политики в Киеве эффективно перенимают технологии, которые давно были опробованы российскими технологами.
Лозунг президентской кампании П.Порошенко «Одна армия, один язык, одна вера» четко очерчивает основные ее особенности. Очевидно, что кампания уже построена на продвижении идей борьбы за полную украинизацию сферы образования и культуры, установление автокефалии украинской православной церкви. Причем эта кампания щедро приправлена националистической риторикой. Антироссийская истерия на Украине нарастает (в т.ч. на фоне внешнеполитических событий и стремления максимально солидаризироваться с любыми антироссийскими акциями стран Запада) и становится неотъемлемой частью новых президентской и парламентской избирательных кампаний.
Киев активно работает над признанием на международном уровне России «государством-агрессором». Тем самым существенно снижаются возможности выработки какого бы то ни было политического компромисса.
Сама по себе организация президентских и парламентских выборов в один год для Украины не нова — особенность данному событию в наступившем году придаёт неопределённость политического «расклада». На первый взгляд, нет сомнения в том, что Юлия Тимошенко является лидером первого тура и фаворитом во втором. Однако всё не так просто — причем, по двум причинам.
С одной стороны, несмотря на необычайное богатство выбора (число зарегистрированных кандидатов – 44, стало рекордным за всю историю Украины), многие граждане так и не определились с выбором. Наличие в обществе от 24 до 35% избирателей, которые с высокой степенью вероятности придут на участки, но пока не сформировали своего мнения. Эта цифра превышает текущий рейтинг любого из участников — и поэтому практически невозможно уверенно предсказать итоги даже первого тура.
С другой стороны, следует обращать внимание не только на политические предпочтения украинцев, но и на ожидания населения от предстоящих выборов. По сути, в Украине сегодня есть две группы политиков. Первая состоит из сторонников ухода от имперского наследия и полной переориентации на европейские ценности и практики. Вторая включает в себя тех, кто готов поступиться ценностями Революции достоинства для прихода к власти. Президент Порошенко относится к первой группе. Юлия Тимошенко воплощает собой популизм в чистом виде, тогда как группа кандидатов, представляющих осколки бывшей Партии регионов более тяготеют к близкой к Кремлю политической позиции, в предельной форме выражаемой Виктором Медведчуком — все эти кандидаты в совокупности поддерживаются 35-40% граждан.
Можно предположить, что оппозиционным политикам будет при прочих равных условиях легче заключать между собой соглашения, чем их противникам, так как проведение президентских и парламентских выборов в один и тот же год открывает им поле для манёвра, в то время как пропрезидентская партия остаётся слишком слабой для того, чтобы претендовать на значимую долю голосов на парламентских выборах. Даже если их партийные проекты и менее сильны, чем у президентских сил и партий проевропейской направленности, они имеют более глубокие корни и более узнаваемы в рамках основных групп сторонников. Можно сказать, что в той или иной мере ориентируясь на Россию, эти политические силы усвоили главный урок российской политической истории последних десятилетий — хорошая координация даже относительно бесцветных политиков обеспечивает им власть практически на любой срок, тогда как «ценностно единый», но организационно разобщённый либеральный лагерь имеет скромные шансы на успех. Именно такой «российский» метод борьбы и намерены, скорее всего, использовать оппоненты Петра Порошенко.
Насколько можно судить, именно такой вариант в полной мере отражает интересы Кремля. Ошибка Владимира Путина в 2004 г. состояла в том, что он поставил на одного кандидата, вокруг которого не было ярких фигур — в то время как в стане оппозиции оказались многие перспективные политики (сегодня, спустя почти пятнадцать лет, наиболее заметные игроки на украинской политической сцене обязаны своему восхождению именно Оранжевой революции). Ошибка Путина в 2013 г. состояла ровно в том же: он не учёл, что снова все политики оказались на Майдане, а все силовики и бюрократы замерли в оцепенении вокруг В.Януковича, поддержка которого активным населением к этому времени была близка к нулю. В 2019 г. Владимир Путин, похоже, исправил свою стратегию: сегодня почти все наиболее активные политики так или иначе вовлечены в контакты с Кремлем, если не ангажированы им, а действующий президент может полагаться только на тех, кто всё ещё привержен идеалистическим проевропейским идеям и готов продолжать непопулярную в народе конфронтацию с Россией. Таким образом, шансы Кремля на «исторический реванш» в 2019 г. выглядят очень высокими.
Предварительные выводы и прогнозы
Внешняя относительно спокойная реакция Кремля на то, что происходит сегодня в Украине обусловлена не тем, что В.Путин утратил интерес к политическим процессам в этой стране, а уверенностью Москвы в том, что ей удалось выстроить сложную систему близких к Кремлю сил, которая принесёт желаемый результат практически в любом случае. Тем не менее, украинское руководство действует весьма последовательно и изобретательно в поиске способов создания проблем для России. Эта последовательность в Москве нередко явно недооценивается.
Расклад сил в Украине накануне президентских и парламентских выборов не может не обнадеживать Кремль и близких к нему политиков в Киеве. Во-первых, в обществе сложилось твёрдая ассоциация экономической успешности и личного благополучия с миром и завершением военных конфликтов. Отчасти в этом виновата и нынешняя власть, многие годы выводившая на первый план вопросы безопасности и отвлекавшая внимание от проблем коррупции, неэффективности и бюрократизма. Сегодня значительная часть граждан готова к тому, чтобы забыть про Крым, согласиться на примирение в Донбассе и на нормализацию отношений с Россией ради быстрейшего разрешения насущных повседневных проблем.
Во-вторых, в стране заметно усилился запрос на популизм. В-третьих, на протяжении многих лет украинская политика была разделена по линии «восток-запад», что вызывало серьёзные внутренние конфликты. В 2019 г. впервые открывается возможность неожиданного альянса политических сил, наследующих Партии регионов и имеющих основной электорат на востоке страны, с традиционно популярной в западной части страны Юлией Тимошенко. В нынешней ситуации этот альянс, якобы обещающий «конструктивное взаимодействие» президента и парламента и ищущий путей обеспечения мира и развития, выглядит привлекательным.
Фундаментальная проблема, однако, заключается в том, что и В.Медведчук, и Ю.Тимошенко имеют серьёзную историю отношений с Кремлём и несомненно будут либо проводить его линию, либо окажутся политически зависимы от Владимира Путина. Следующим результатом путинского реванша, по мнению прозападных политологов, станет изменение модели украинской государственности.
С высокой степенью вероятности в Киеве сочтут возможным признать российский суверенитет над Крымом (пусть даже в обмен на какие-то экономические уступки). Война на Донбассе закончится «федерализацией» страны. Реинкорпорация Донбасса в Украину станет значимым вызовом для новых властей, в том числе и потому, что эти регионы в перспективе окажутся источником устойчивой электоральной поддержки прокремлёвских сил. В этом случае украинские власти в Донбассе повторят опыт России с Чечнёй — только в куда большем размере, что существенно подорвёт управляемость государством в целом, сделав его заложником «восточных территорий», а, точнее, непосредственно Кремля и Владимира Путина.
Несомненным следствием прихода к власти Юлии Тимошенко станет реализация популистской хозяйственной политики, сопровождающейся подрывом макроэкономической стабильности, нарастанием инфляции, снижением курса гривны, усилением государственного регулирования экономики и ухудшением инвестиционного климата. Всё это уже происходило однажды во время её прихода во власть, когда темпы экономического роста упали с 12 до 2%. Однако, следует и учитывать падение мирового спроса на традиционные экспортные товары украинской экономики.
В целом прозападный курс Украины, пусть и не будет пересмотрен формально, лишится значительной части своего содержания. «Перезагрузка» сотрудничества Украины и России, подвижки в направлении определения взаимно согласованного статуса Крыма подорвут логику антироссийских санкций и, в конечном счете, послужит восстановлению части разрушенных экономических связей России и Европейского Союза. Приход к власти близких к Кремлю сил и смена «цивилизационного вектора» могут, наверное, привести к «вставанию государства с колен» — по крайней мере, так будет казаться тем, кто представляет само государство.
Однако, ситуация усугубляется тем, что в последние год-два Запад явно стремится «наказать» Россию за «агрессию» на Украине или, по крайней мере, не допустить «победы Путина» (т.е. урегулирования украинского кризиса на российских условиях). Одновременно, теперь уже не только Вашингтон, но и ряд ведущих европейских государств используют сложившуюся ситуацию для консолидации на антироссийской основе (в контексте «сдерживания российской агрессии»). В этих условиях возможности для эффективного диалога и политического компромисса по Украине постоянно сокращаются, а шансы для долгосрочного урегулирования украинского кризиса становятся все более призрачными.
Для Запада (главным образом ведущих стран Евросоюза, но и, насколько это возможно, также и Соединенных Штатов) важнейшей задачей было бы признание того, что масштабы и характер западной поддержки Киеву в будущем должны определяться не степенью враждебности киевского руководства к России, но последовательностью и прогрессом в социально-экономической и политической модернизации страны.
Для России Украина представляет жизненно важный интерес с точки зрения истории, безопасности и психологии. Трудно представить себе сценарий, при котором Россия могла бы отказаться от своих интересов на Украине в ближайшие 15 лет. В Европе ситуация другая. Там уже ощущается усталость от Украины. Чем медленнее реформы на Украине, тем быстрее усталость станет нарастать, и в какой-то момент Европа окажется готова отдать Украину России. Для Соединенных Штатов Украина была ключевым фактором ухудшения отношений с Россией, но сегодня американский интерес превратился в функцию, обусловленную общим состоянием отношений с Москвой. Если отношения улучшатся, Украина утратит значимость для США.
_________________
[1] С 2004 г. Владислав Иноземцев внимательно следит за событиями в Украине и вокруг неё; за это время им опубликовано более 200 статей по следам Оранжевой революции и т.н. Революции достоинства в российской, украинской и западной прессе. В своей последней книге «Несовременная страна» (2018) он уделил много внимания вопросам российской внешней политики, в том числе и нынешнему противостоянию между Россией и Украиной.