4 декабря 2016 года в Узбекистане состоялись досрочные президентские выборы. Впервые в истории независимого Узбекистана кампания проходила без бессменного президента И.А.Каримова. Официально победив на выборах, Мирзиёев обозначил приоритеты своего пятилетнего срока, и некоторые из них выглядят совершенно революционными, например, введение прямых выборов хокимов (глав областей), реформирование госслужбы. Таким образом, Узбекистан вступил в совершенно новую для себя эпоху.
На протяжении последних лет среди возможных преемников Ислама Каримова числились несколько политических тяжеловесов узбекской политики. К моменту старта транзита власти даже в этом условном списке не оказалось дочери президента Гульнары Каримовой, которая еще при жизни отца потеряла шансы претендовать на власть. Вопрос о том, кто заменит Каримова, был решен в результате закрытых переговоров. Особенностью узбекского транзита стала его максимальная консолидированность. Основные конкурирующие группы предпочли закулисные переговоры, выдвижение единого кандидата вместо публичных разборок.
Узбекистан – единственное государство, граничащее со всеми центральноазиатскими республиками и с Афганистаном, при этом географически оно занимает центральную часть региона. Узбекские диаспоры есть во всех соседних странах, более того, в некоторых являются вторыми по численности, например в Киргизии. Узбекская армия считается самой крупной и боеспособной в Центральной Азии, в том числе и потому, что значительная часть инфраструктуры и военной техники советского Туркестанского военного округа осталась на территории республики. Экономически Узбекистан в регионе уступает только Казахстану. Республике удалось в основном сохранить существовавший на момент распада СССР промышленный потенциал, создать новые отрасли, такие как автомобилестроение, а также диверсифицировать сельское хозяйство и снизить зависимость от производства водоемкого хлопка.
Деятельность нового президента Узбекистана Ш.Мирзиёева, пришедшего к власти в 2016 году, началась с активизации контактов с руководителями государств региона. На самом высоком уровне было заявлено, что Центральная Азия – главный приоритет внешней политики Ташкента. В рамках Стратегии действий Узбекистана на 2017-2021 гг. новое руководство РУ заявило о намерении способствовать созданию пояса добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества в Центральной Азии. Выдвижению Узбекистана в лидеры региональной кооперации способствует его географическое положение – республика граничит со всеми странами региона, а также с Афганистаном.
Усложнение международной обстановки, нарастание угрозы международного терроризма, в том числе из соседнего Афганистана, также подталкивают страны региона к более тесному сотрудничеству. Характерно, что объявленная Ташкентом новая региональная экономическая политика предполагает не только развитие связей со странами ЦА, но распространяется также на Афганистан.
На протяжении полутора лет после смерти И.Каримова в Узбекистане продолжалось напряженное сосуществование двух самых влиятельных людей каримовской эпохи: бывшего премьера, нового президента Ш.Мирзиёева и главы СНБ Р.Иноятова. В итоге президент оказался сильнее: в январе 2018 года было объявлено об отставке Р.Иноятова, а Служба национальной безопасности поменяла название и превратилась в Службу государственной безопасности (СГБ). После переименования началась серия арестов силовиков в центральном аппарате и в региональных учреждениях СНБ-СГБ.
Оценки западных экспертов
После прихода к власти преемника бывшего президента РУ Ш.Мирзиёева в 2016 году, который инициировал крупномасштабные реформы Узбекистана и привлек к себе пристальное внимание со стороны западных исследователей, результатом стала целая серия публикаций, посвященных реформам. Собственно говоря, этот фактор и стал основной причиной повышенного внимания к Ташкенту со стороны западного экспертного сообщества.
Западные эксперты исходят из того факта, что почти тридцать лет Узбекистан привлекал внимание к себе со стороны политиков и политологов благодаря своему важному геостратегическому положению, демографическому весу по сравнению с соседями по региону, экономическому и торговому потенциалу. Но и сейчас – после более чем 25 лет независимого развития – постсоветская эволюция страны остается сложной. На это указывают многочисленные источники и статистические данные, ставшие доступными с начала 2000-х годов. Уход президента И.Каримова, находившегося у власти четверть столетия, открыл новые возможности для дальнейшего развития страны.
Внешнеполитические и геополитические императивы
Западные наблюдатели, следуя устоявшейся западной традиции (восходящей еще к З.Бжезинскому), по-прежнему рассматривают Узбекистан как центр региона Центральной (Средней) Азии. С момента обретения независимости внешняя политика Ташкента строилась на стремлении максимально укрепить свою безопасность и суверенитет путем минимизации зависимости от других внешнеполитических игроков. На этом принципе строилась внешняя политика И.Каримова, и она получила продолжение при Ш.Мирзиёеве. Но она приобрела и новые нюансы: укрепление связей с другими центральноазиатскими государствами и углубление связей с международными институтами. В тоже время Ташкент сохраняет тактику балансирования между ведущими державами – Россией, Китаем и Соединенными Штатами.
Такая политика также включает отстранение от военных альянсов или ведомого Москвой Евразийского экономического союза, запрет на использование узбекских вооруженных сил за рубежом или размещении иностранных военных баз на своей территории, а также избегание вмешательства во внутренние дела других государств. Но комплекс проблем, с которыми сталкивался режим И.Каримова, сохраняется, включая трансграничный терроризм, неразвитость транспортной инфраструктуры, пограничные и водные споры. Но прежняя политика остается на уровне стратегии, а изменения касаются тактических изменений в поведении нового руководства. Они выразились в первую очередь в учащении контактов с соседями по региону. Несмотря на усиление контактов Ш.Мирзиёева с Москвой и Пекином, новый лидер по-прежнему остается более привлекательным для Запада, чем фигура его предшественника.
В настоящее время основные усилия на внешнеполитическом направлении Узбекистан прилагает в области строительства новой транспортной инфраструктуры в регионе, создания благоприятных условий для развития межгосударственных торгово-экономических связей и проектов, либерализации валютно-финансовой сферы в международном контексте, а в конечном итоге – с целью превращения Узбекистана в транспортный и инвестиционный хаб регионального масштаба. При этом ставка делается на (якобы) уникальное географическое положение страны. С другой стороны, Ташкентом ожидаются стратегические выгоды от евразийской инвестиционной экспансии Китая. Узбекистан при любом развитии своих планов будет стараться сохранять геополитический плюрализм в этом регионе Евразии (что вполне отвечает интересам Запада).
На региональном уровне Узбекистан последовательно борется с радикальным исламом и наркотрафиком, а также углубляет сотрудничество с Кабулом. Ташкент также активно поддерживает проекты под эгидой ШОС и ЕС, и пропагандирует региональную солидарность всех стран ЦА. Помимо укрепления коммерческих связей с соседями, Узбекистан наращивает торговые отношения с Южным Кавказом, ЕС, США, Южной и Восточной Азией. В последние годы правления И.Каримова наметился прогресс в отношениях РУ с РК. Казахстан всегда оставался крупнейшим торговым партнером для этой республики. Линия на усиления разнообразных связей с Астаной (в т.ч. военных) еще более укрепилась при новом руководстве. В отношениях с Бишкеком имел место настоящий прорыв по такому болезненному вопросу как пограничный. С Душанбе наметились контуры достижения компромисса в такой острой сфере как гидроэнергетика. В отношениях с Ашхабадом обнаружились общие интересы в поддержке разнообразных коммуникационных проектов на западном (каспийском) и южном (Афганистан, Пакистан) направлениях.
Существует проблема балансирования Ташкента между великими державами. При новом президенте отношения с Кремлем стали носить подчеркнуто дружественный характер. При этом упор делается на сферу безопасности, включая массовую закупку российского вооружения узбекской стороной. На китайском направлении новаторских прорывов не было; наблюдалось укрепление того фундамента, который был уже давно заложен еще при Каримове. Толчком этому процессу стал китайский проект «Один пояс, один путь». Отношения между РУ и США базируются на взаимном прагматичном интересе – борьба с терроризмом и решение проблемы Афганистана. Кроме того, Вашингтону импонирует дистанцирование Узбекистана от ОДКБ и ЕАЭС. При этом давление на Ташкент по линии прав человека и демократизации заметно снизилось при Б.Обаме и вообще исчезло при Д.Трампе. Как и ранее, американские компании достаточно активны на инвестиционном поле РУ.
Имеются два фактора, имеющих критическое значение для реализации стратегических планов Ташкента. Первый состоит в наличии крупной узбекской диаспоры (ирреденты) во всех соседних с РУ государствах. Второй фактор – это узловое положение Узбекистана на пересечении любых транспортных проектов в ЦА. Данный фактор эксперты считают жизненно важным для сохранения стабильности в этой части Евразии.
Политические реформы
С момента прихода к власти в 2016 году Ш.Мирзиёев стал преследовать цель радикально изменить механизм принятия политических решений и сам политический процесс в республике. Побудительным мотивом для проведения такой политики, по мнению экспертов, стал тот факт, что свыше половины населения страны составляет молодежь до 30 лет. С этой целью новый лидер наметил пять приоритетов, легших в основу его программы на 2017-2021 гг., а также концепцию реформирования юридической, правовой и административной систем, либерализацию экономики и развитие социальной сферы. Для реализации данных шагов были привлечены ученые, практики-администраторы, представители международных и гражданских организаций (свыше 500 специалистов). На начальном этапе Мирзиёев даже предложил прямые выборы глав областей и городов. Чтобы оживить политическую жизнь и парламентаризм, он попытался возродить существовавшую до середины 1990-х гг. практику взаимодействия пяти легальных узбекских политических партий с зарубежными контрпартнерами.
Первые контуры последовавших затем реформ проявились уже на президентских выборах в декабре 2016 года, когда Узбекистан пригласил наблюдателей ОБСЕ, и которые носили внешне состязательный характер с участием представителей четырех официально зарегистрированных партий. ОБСЕ признала прошедшие выборы относительно прозрачными. В результате нового подхода мирные демонстрации признаются одной из форм (наряду с социальными сетями в интернете) коммуникации между правительством и гражданами. Концептуальной основой реформ нового лидера является понимание того факта, что «молодежь – ключ к будущему Узбекистана».
Помимо указанных целей, одной из главных остается недопущение радикализации молодежи. Поэтому в отношениях с молодежью правительство комбинирует либеральные идеи с национальными. Руководство республики уделяет также внимание маргинализированным слоям населения, прежде всего – инвалидам, а также либерализует законодательство. Как считают исследователи, успех или провал реформ Ш.Мирзиёева будет зависеть от того, найдут ли общий язык такие социальные институты как махалля и гражданские организации.
Однако, даже при полной поддержке своих реформаторских действий со стороны ключевых политических фигур в стране, новый президент сталкивается с серьезными проблемами, которые заложены в политической культуре и ментальности простых узбеков, в политической пассивности и социальной инерции населения. Кроме того, эксперты указывают на две влиятельные организации, оказывающие сопротивление проводимым реформам и способные свести на нет их эффективность. Это служба национальной безопасности и министерство финансов. Вывод состоит в том, что реформы сталкиваются со сложной системой, в основе которых лежат неформальные связи и специфические отношения в социальной структуре самого населения, и которые, как показывает практика во всех республиках Центральной Азии, далеко не всегда подвластны воле своих лидеров, несмотря на их реальное или кажущееся могущество и всевластие.
Эксперты подчеркивают, что попытки реформировать правовую систему начались еще при И.Каримове. Этот этап (2005-2016 гг.) начался сразу после андижанских событий, которые и подтолкнули режим к признанию необходимости подобных реформ. На этот период, пришлось обострение противоречий между старшим поколением, выросшим при советской системе, и новым, испытавшим влияние Запада. Приход к власти нового лидера придал новый импульс давно назревшим изменениям. Средний возраст населения республики составляет 26 лет, и цель всех начатых реформ – удовлетворить потребности молодежи в политических и социальных изменениях. Однако, на пути к реформам стоит долгая традиция коррупции и всевластия криминальных сетей, сросшихся с местной бюрократией.
Проблему ислама западные эксперты оценивают как наиболее чувствительную в социально-политической и духовной жизни постсоветского Узбекистана. Именно в связи с этим она не нашла отражение в структуре озвученных новым руководством республики реформ конца 2016 – начала 2017 гг. В свое время методом проб и ошибок в Узбекистане была выбрана (во многом неосознанно) французская «лаистическая» модель отношения государства к религии (т.е. предпочтение традиционной, официальной с исторической точки зрения религии). В дальнейшем курс был взят на то, что стало именоваться персидским словом «дуниювийе», т.е. светскость, но в рамках исламской исторической традиции. Следствием стал запрет на прозелитизм со стороны христианкой церквей, олицетворяемых русской и корейской общинами. Еврейскую общину спало от давления со стороны властей драматическое падение численности (с 100 тыс. до 10 тыс. чел.) в период с 1991 по 2016 гг. В конечном итоге, считают авторы, Ташкенту удалось сплотить традиционные религии (ислам, православие, иудаизм) для противодействия «импортируемым из-за рубежа» конгрегациям (протестантизму и сектантским движениям).
Ш.Мирзиёев постарался сохранить прежнюю правительственную линию на сдерживание распространения экстремизма. Это коснулось таких областей общественной жизни как образование и поддержка т.н. «традиционного ислама». В рамках данной линии в июле 2017 года был обнародован декрет о создании Международного научно-исследовательского центра Имама Бухари. В дальнейшем этот курс был продолжен путем создания новых исламских академий и центров. Авторы оценивают как историческое выступление Ш.Мирзиёева перед представителями исламского клира 1 сентября 2017 года, в котором президент объявил об освобождении от 16 тыс. до 17 тыс. человек из списков религиозных радикалов. В заключении эксперты отмечают, что несмотря на принятые экстренные меры исламистская угроза Узбекистану не снята в повестки дня. Джихадистские группы выходцев из Узбекистана все еще активно действуют на территории Афганистана и Сирии. Поэтому, делается заключительный вывод в исследовании, окончательный выбор еще не сделан. От нового руководства будет зависеть, какую форму сосуществования с религией выберет узбекское государство.
Экономические реформы
Реформы в экономической сфере республики также обозначались с приходом нового лидера. Ш.Мирзиёев унаследовал от своего предшественника систему, которая базировалась на симбиозе прежней советской модели управления народным хозяйством (во многом — командной) с робкими попытками ввести постепенные рыночные отношения. Однако, попытки властей диверсифицировать экономику привели (наряду с ухудшением мировой конъюнктуры) к ухудшению ситуации с занятостью населения уже в начале нового века. В результате миллионы гастарбайтеров из РУ были вынуждены искать работу за границей (в основном в России).
В 2010-е годы положение в экономике страны начало приобретать состояние, близкое к катастрофическому. Поэтому принятая в феврале 2017 года «Стратегия национального развития» под непосредственной инициативой и руководстве нового лидера была призвана скорректировать, в экономической области – радикально поменять, прежнюю политику. Изменения коснулись как внешнеэкономической политики государства, так и внутренней. Наиболее важным шагом в этой сфере считается принятая в сентябре 2017 г. унификация обменного курса узбекской валюты. В результате этого давно назревшего шага удалось привлечь внимание внешних финансовых институтов и выиграть на внешних рынках до 1 млрд. долл. Помимо этого, Ташкент начал проводить активную транспортную политику, поставив целью сделать страну крупным логистическим центром между Европой и Азией. В тоже время, международные финансовые институты и ВТО стали получать сигналы, что Узбекистан открыт для внешних инвестиций.
Западные эксперты считают, что если проводимый курс реформ будет продолжать базироваться на принципах либерализации всех цен, политике поощрения прямых внешних инвестиций, открытой торговли и улучшения отношений в торгово-экономической области со своими соседями, результаты такой политики могут стать впечатляющими и способствовать занятости населения и повышению его уровня жизни.
В качестве немаловажного фактора считается тот факт, что Ш.Мирзиёев, будучи премьер-министром республики с 2003 года, не понаслышке был знаком с проблемами экономики и поэтому его первые шаги были активными и направлены как раз на исправление ситуации в этой области. Узловым местом финансово-экономической стратегии Ш.Мирзиёева подчеркивается либерализация экономической жизни страны. Главными бенефициариями этой политики должны будут стать, по замыслу реформаторов, предприятия малого и среднего бизнеса. Всемирный Банк со своей стороны сделал все, чтобы направить стратегию реформ в аграрную сферу РУ.
В целом, эксперты оценивают ситуацию в Узбекистане, сложившуюся в первые месяцы 2018 года, как позитивную. В течение 2017 года внешние инвестиции удвоились. Ташкент существенно продвинулся в своих переговорах с ВТО по вступлению в Организацию. Но успех или крушение экономических реформ нового руководства будет зависеть не только от шагов в собственно финансово-экономической сфере, а от всего комплекса начинаний, прежде всего в законодательной и юридической области. Собственно говоря, данная взаимозависимость и взаимосвязь нашли отражение в «Стратегии 2017-2021». Таким образом, перспективы с судьбой начатых реформ в Узбекистане, носят крайне драматический характер и будут иметь не только сильнейшее влияние на дальнейшую судьбу республики, но и на состояние дел во всем регионе Центральной Азии.
Таким образом, спустя год после смены руководства в Ташкенте на первый план среди западных исследователей выходит Узбекистан, в котором разворачиваются давно назревшие реформы. Но судьба этих реформ пока непредсказуема, что подтверждается опытом 25-летнего периода правления И.Каримова. Тем не менее, Запад уже озвучил (в т.ч. через указанных политологов) свои прямые и косвенные интересы, связанные с дальнейшим развитием Узбекистана, его отношениям с великими евразийскими державами (РФ и КНР) и прямыми соседями по Центральной Азии.
Существенную трансформацию переживает внутриэкономическая политика Узбекистана. Новое руководство республики взяло курс на модернизацию производства, стимулирование его развития, в том числе путем расширения экспортных маршрутов и рынков сбыта отечественной продукции (сельхозтехники, промышленных и продовольственных товаров), и переход, в конечном итоге, к экспортно-ориентированной экономике. В республике предпринимаются меры по созданию новых промышленных производств и формированию новых отраслей с целью увеличения доли промышленности в ВВП. Новые задачи потребовали также мер по либерализации (хотя и частичной) валютной политики и внешнеторгового режима (отменены экспортные пошлины на большинство видов товаров, а также упразднено лицензирование большей части экспортной продукции).
Эксперты отмечают несколько факторов, повлиявших на изменение политики Ташкента. К ним относятся к ним падение мировых цен на сырьевые товары и замедление экономического роста в России и Китае, являющихся основными экономическими партнерами Узбекистана. В результате, по его мнению, республика столкнулась с существенным падением внешнего спроса и сокращением доходов от продажи своих основных экспортных товаров – золота, хлопка и газа. Кроме того, эксперт считает, что вступление в силу Евразийского экономического союза негативно повлияло на состояние отдельных отраслей экономики Узбекистана из-за вновь возникших барьеров в торговле со странами – участниками этого союза.
Отношения РУ с соседями по Центральной Азии
В Стратегии действий Узбекистана до 2021 г. говорится о создании вокруг него пояса безопасности, стабильности и добрососедства, а также об урегулировании вопросов делимитации и демаркации государственной границы. А выступая с посланием парламенту страны в декабре 2017 г., президент сказал, что республика приступила к осуществлению принципа «главный приоритет внешней политики Узбекистана – Центральная Азия». За 2016–2018 гг. уже сделаны серьезные шаги по укреплению добрососедства. Установлено стратегическое сотрудничество с Туркменистаном и Киргизией, подписан ряд важных документов по дальнейшему углублению стратегического партнерства с Казахстаном, стабилизировано и укрепляется сотрудничество с Таджикистаном.
Началом нового этапа кооперации стран региона условно можно считать Консультативную встречу глав государств ЦА (Туркменистан представляла представитель парламента РТ А.Нурбердыева), состоявшуюся 15 марта 2018 г. в Астане по инициативе Ш.Мирзиёева. На ней предложения президента РУ были поддержаны руководителями других стран ЦА. В частности, Н.Назарбаев подчеркнул, что объединение потенциала центральноазиатских государств выгодно для всех народов, проживающих в них.
Узбекистан, проводящий в посткаримовский период более открытую экономическую политику, пока находится на стадии урегулирования спорных вопросов с соседями. Хотя он и расширяет экономическое и инвестиционное сотрудничество с ними, но его финансовые и торговые возможности на данном этапе значительно слабее, чем у Казахстана. Именно поэтому Узбекистан пока не отказывается от внеблокового статуса и не обсуждает вопросов единства региона, предпочитая развитие двусторонних связей. При условии увеличения экономической мощи, к чему есть предпосылки, страна может изменить тактику в отношении сопредельных республик и перейти к построению многостороннего регионального экономического взаимодействия.
Отношения РУ с РК
С приходом к власти Мирзиёева всеми наблюдателями было отмечено серьезное продвижение на казахстанско-узбекском направлении. Важную роль в этом сыграл первый визит нового руководителя Узбекистана в Казахстан в марте 2017 г., через неделю после визита в Туркмению. Ш.Мирзиёева сопровождала внушительная делегация, в составе которой были представители государственных ведомств, включая оборонное, парламента РУ и деловых кругов. Итоги этого визита многие местные эксперты расценили как полное обновление казахстано-узбекских отношений.
В сфере экономических отношений в Узбекистан Казахстан экспортирует в основном пшеницу, сырую нефть, черные и цветные металлы, бурый уголь, химическую продукцию и пластмассы. Узбекистан поставляет в Казахстан фрукты, овощи и орехи, природный газ, изделия из пластмасс, предметы одежды и удобрения. В марте 2016 г. Астана и Ташкент договорились о постепенном снижении к 2020 г. размера акцизов на некоторые казахстанские товары. В 2017 г. товарооборот двух стран, по данным СМИ, увеличился до 2 млрд. долл. ВТО дает немного меньшие цифры. Тем не менее, тенденция к росту объемов торговли очевидна.
Особенно серьезно страдает от сдерживающих мер приграничная торговля, на которую влияют визовые требования, неформальные сборы, затянутость и дороговизна таможенных и пограничных процедур, ограничения на перемещение товаров и транспорта, а также на въезд иностранных пассажирских транспортных средств. Наибольшие проблемы наблюдаются в торговле на границе с Узбекистаном.
В 2017–2018 гг. ситуация стала меняться. Для развития приграничной торговли и упрощения экспортных процедур в Узбекистане разрешено осуществлять экспорт товаров (за исключением сырьевых), работ и услуг без заключения экспортного контракта, по инвойсам, после осуществления 100%-ной предварительной оплаты на счета экспортеров в банках Узбекистана. Были отменены некоторые визовые и транзитные ограничения, а также прекращено минирование границ. Казахстан также является потребителем рабочей силы из центральноазиатских стран. Примерная численность трудовых мигрантов из Узбекистана только в Южном Казахстане составляет свыше 200 тыс. чел. Этот поток складывается из сезонных рабочих, индивидуальных предпринимателей, торговцев.
На сегодняшний день наиболее значимыми блоками вопросов, интересующими обе стороны, являются экономическое сотрудничество и безопасность. Несмотря на определенные различия в принципах, на которых строится экономика двух стран, каждая из них в настоящее время планирует перевести ее развитие на качественно новый уровень. На стимулирование взаимных инвестиций и развитие совместных производств направлена активизация связей между регионами двух соседних стран. Ташкент поддержал казахстанскую инициативу о проведении на регулярной основе форумов межрегионального сотрудничества, планирует создание специальных экономических зон вблизи казахстанской границы. Кроме того, стороны рассматривают возможность строительства международного центра приграничного сотрудничества, а также транспортно-логистического центра на приграничных территориях.
Вхождение Казахстана в ЕАЭС накладывает определенный отпечаток на экономическое сотрудничество с Узбекистаном. Однако обе страны демонстрируют готовность найти взаимоприемлемые решения. Уже достигнуты договоренности по таким вопросам, как обеспечение условий для экспорта на другие рынки ЕАЭС автомобилей совместного производства, оказание помощи фармацевтическим производствам Узбекистана при государственной регистрации в Казахстане лекарственных средств, формирование рабочей группы по обсуждению создания «Зеленого коридора» для взаимных поставок плодоовощной и другой продукции, решение возникающих сложностей при пересечении грузов через пропускные пункты двух стран.
О первых результатах активизации экономических связей двух крупнейших стран региона свидетельствует рост объемов взаимных перевозок железнодорожным транспортом, который только за два первых месяца 2018 г. увеличился на 44% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Товарооборот двух стран по итогам 2017 г. вырос на 31% и составил 2 млрд. долл. В текущем году планируется довести объем двусторонней торговли до 3 млрд. долл., а к 2020 г. – до 5 млрд. В качестве позитивной тенденции можно отметить то, что достигнутые президентами двух стран договоренности не остаются на бумаге, но достаточно оперативно реализуются. В частности, это относится к открытию автобусного сообщения между Казахстаном и Узбекистаном, прерванного в середине 1990-х гг.
Отношения Ташкента с Ашхабадом
Большое значение для развития узбекско-туркменских отношений имела прокладка через территорию Узбекистана газопровода из Туркмении в Китай, который вступил в действие в 2009 г. В 2011 г. началось выстраивание долгосрочного сотрудничества двух стран в транспортно-коммуникационной сфере, которое было связано с идеей создания транспортно-транзитного коридора «Центральная Азия – Ближний Восток» (Узбекистан – Туркмения – Иран – Оман). В последние годы правления И.Каримова наметилось потепление и в отношениях с Казахстаном. В 2012 г. страны заключили договор о стратегическом партнерстве, что явилось признанием высокого уровня взаимного доверия, а также того факта, что Астана и Ташкент несут совместную ответственность за ситуацию в Центральной Азии.
Узбекистан экспортирует в Туркменистан автомобили, сельскохозяйственную технику, минеральные удобрения, продовольствие. Из Туркменистана в республику поставляются нефть и нефтепродукты. Экономические отношения Таджикистана и Узбекистана достаточно сложные: Ташкент препятствовал таджикистанскому железнодорожному транзиту, ставка узбекистанского транзитного акциза составляла 60%. В результате за годы противостояния товарооборот между Таджикистаном и Узбекистаном резко сократился и за 2016 г. составил всего 73 млн. долл., тогда как в начале 2000 г. он был равен 500 млн. долл. В марте 2018 г. Президентами было подписано 27 документов, большинство из них касаются вопросов торговли и транзита между странами. Это должно способствовать активизации взаимной торговли.
Новый президент Узбекистана продолжил линию И.Каримова на приоритетное развитие отношений с Казахстаном и Туркменией как наиболее развитыми государствами ЦА. Неслучайно первые официальные визиты нового лидера Узбекистана состоялись именно в эти страны. Особое значение Ш.Мирзиёев придает гармонизации и интегрированию транспортно-коммуникационных потенциалов трех стран. Туркмения, Казахстан и Узбекистан реализуют стратегии развития транспортного сектора, куда инвестируются значительные средства. Президент РУ предложил объединить национальные транспортные стратегии трех стран и сформировать единый центральноазиатский транспортный хаб.
В ходе первого визита Ш.Мирзиёева в Туркмению в марте 2017 г. (он побывал там еще в мае и сентябре этого же года) между двумя странами был заключен Договор о стратегическом партнерстве. В рамках ответного визита Г.Бердымухамедова в Узбекистан в апреле текущего года был заключен целый ряд двусторонних соглашений, относящихся к сфере сотрудничества в сфере транспорта, транзита, нефтехимической отрасли, сельского хозяйства, бизнеса, науки, культуры и образования. В их числе – Программа сотрудничества в сфере транспорта на 2018–2020 гг., Программа научно-технического сотрудничества на 2019–2020 гг., Соглашение о межрегиональном сотрудничестве, Соглашение о создании Делового совета, Соглашение между министерством связи РТ и министерством развития информационных технологий и коммуникаций РУ.
Подписано было также 15 документов, касающихся связей между высшими учебными заведениями двух стран, а также взаимодействия в сфере информационно-коммуникационных технологий. Кроме того, в ходе визита туркменский лидер выступил с инициативой создания Консультативного Совета глав государств Центральной Азии, что можно расценить как наметившийся отход Ашхабада от курса на неучастие в каких-либо объединениях.
Особое внимание Ташкента к соседней Туркмении, общая граница с которой протянулась на 1600 км, во многом обусловлено тем, что через эту республику проходят важнейшие транспортные маршруты. Это относится, во-первых, к транзиту туркменского газа через территорию Узбекистана. По итогам переговоров Г.Бердымухамедова и Ш.Мирзиёева была достигнута договоренность о строительстве новой ветки газопровода по маршруту Туркмения-Узбекистан-Таджикистан-Киргизия-Китай мощностью 25 млрд. куб м. в год.
Предполагается, что развитию кооперации в области транзита углеводородов будет сопутствовать усиление сотрудничества по их разведке и производству. Так, в мае 2017 г. Национальная нефтегазовая компания «Узбекнефтегаз» и Государственный нефтегазовый концерн «Туркменнефть» подписали меморандум, согласно которому узбекская компания впервые в своей истории будет проводить геологоразведочные работы за рубежом. В дальнейшем предусматривается совместная добыча нефти на условиях соглашения о разделе продукции (СРП), в соответствии с которым часть добываемой нефти будет поставляться для переработки на нефтеперерабатывающие заводы Узбекистана.
Кроме того, в ходе переговоров Ш.Мирзиёева и Г.Бердымухамедова было озвучено намерение Ташкента принять участие в реализации проекта газопровода ТАПИ (Туркмения–Афганистан–Пакистан–Индия). Это заявление Ш.Мирзиёева, как отмечают эксперты, весьма актуально для Ашхабада, который неоднократно обращался к странам арабского мира с просьбой предоставить кредит на его строительство. Был также запрос и к России, однако Москва это предложение не поддержала. Президент Узбекистана, показавший себя сторонником интеграционных процессов в ЦА, поддержал проект, поскольку он укладывается в предложенную им схему межрегионального сотрудничества, хотя, по его словам, сложный ландшафт и нестабильность с точки зрения безопасности накладывают свои ограничения.
Во-вторых, территория Туркмении является для Узбекистана кратчайшим маршрутом в страны Ближнего Востока. В ходе переговоров стороны подтвердили свое совместное участие в развитии транспортно- транзитного коридора «Центральная Азия – Ближний Восток» (Узбекистан–Туркмения–Иран–Оман), соглашение о котором было подписано в апреле 2011 г. в Ашхабаде. Оно призвано диверсифицировать и увеличить объемы транзитных перевозок из Центральной Азии на мировые рынки. Кроме того, стороны договорились о поставках туркменской электроэнергии на мировой рынок по маршруту Туркмения–Узбекистан–Таджикистан–Афганистан–Пакистан (ТУТАП).
В-третьих, для Узбекистана, не имеющего выхода к морям, особую важность имело предложение Г.Бердымухамедова об изучении возможностей использования портовой структуры на туркменском побережье Каспия для создания коридора Узбекистан – Туркмения – Каспийское море – Южный Кавказ с выходом на черноморские порты Грузии, Турции, Румынии и других государств. Наблюдатели отмечают усиление политической активности стран ЦА по проблеме Каспия в связи с предстоящим подписанием пакета документов, определяющих статус Каспийского моря как уникального трансграничного водоема. Ташкент, который давно стремится найти выход к Каспию, вряд ли оставит без внимания предложения Ашхабада.
Хотя, по словам Ш.Мирзиёева, у Туркмении и Узбекистана не осталось нерешенных проблем, упраздненное ранее безвизовое сообщение между двумя соседними странами восстановлено не было. Шагом на пути к решению этого вопроса может стать реализация подписанного президентами протокола о внесении изменений и дополнений в Соглашение о переходе через туркменско-узбекскую границу людей, обслуживающих хозяйственные объекты.
Узбекско-таджиские отношения
Помимо спорных пограничных территорий, в регионах Узбекистана, например в Бухаре и Самарканде, проживает значительное количество таджиков. То же самое можно говорить и об этнических узбеках Согдийской области Таджикистана. Нарушения в отношении граждан нетитульных национальностей происходят с обеих сторон границы.
Камнем преткновения в решении общерегиональных водных проблем была жесткая негативная позиция первого президента Узбекистана И.Каримова по строительству новых крупных ГЭС в Центральной Азии. Узбекская сторона считала, что возведение ГЭС уменьшит речной сток, что отразится на объемах воды, поступающей в страну, а значит, и на ее экономике. В 2017–2018 гг. позиция Узбекистана была смягчена. В ходе визитов президента республики в Киргизию и Таджикистан некоторые водные вопросы были урегулированы. Республика уже не выступает против строительства крупных ГЭС в соседних странах, полагая, что сама сможет участвовать в их возведении и эксплуатации.
В начале марта 2018 г., впервые за 27 лет, состоялся визит в Таджикистан главы Узбекистана, что позволило наблюдателям назвать его «историческим». За время пребывания Ш.Мирзиёева у власти были решены многие из накопившихся за весь постсоветский период проблем в отношениях двух государств. Был отменен визовый режим, налажено авиационное и железнодорожное сообщение, с мая текущего года, спустя 26 лет, возобновляются автобусные рейсы между двумя странами, которые были прекращены во время межтаджикского конфликта. Планируется запуск 12 маршрутов, причем таджикская сторона обещает пассажирам ускоренный пограничный и таможенный контроль при прохождении государственной границы. Достигнута договоренность по последнему, самому спорному участку государственной границы – между Согдийской областью Таджикистана и Сырдарьинской областью Узбекистана, в районе Фархадской ГЭС-2. Стороны пришли к соглашению, что территория, на которой расположена ГЭС, будет признана территорий Таджикистана, а сам объект – собственностью Узбекистана. Охрану ГЭС будет осуществлять таджикская сторона, а его техническим обслуживанием будет заниматься Узбекистан. Кроме того, на границе открыты новые пункты пропуска.
По итогам бизнес-форума в Самарканде предпринимателями Узбекистана и Таджикистана заключены контракты на сумму 104 млн. долл., возобновлены поставки узбекского газа в Таджикистан и таджикской электроэнергии в Узбекистан.
В ближайших планах Ташкента и Душанбе, которые уже реализуются, – разминирование общей границы, для чего создана специальная совместная рабочая группа, а также проведение до конца года совместных военных учений. Близость двух стран, особенно Таджикистана, к Афганистану, остающемуся очагом террористической угрозы, обусловило повышенное внимание Ш.Мирзиёева и Э.Рахмона к проблемам безопасности. Главы спецслужб РТ и РУ договорились координировать борьбу с терроризмом и экстремизмом, что может стать важным фактором обеспечения безопасности региона.
Проблема Рогуна на протяжении многих лет была камнем преткновения в отношениях двух стран. Строительство ГЭС возобновилось в октябре 2016 г., с ее помощью Таджикистан планирует поставлять электроэнергию в соседние страны, одновременно используя водохранилище как крупный резервуар пресной воды. Учитывая, что еще в ходе визита президента РУ в Казахстан Н.Назарбаев и Ш.Мирзиёев подтвердили неизменность своей позиции по Рогуну, которая заключается в несогласии с планами ее строительства, некоторые эксперты предположили, что Ташкент и Душанбе смогли выработать некую негласную договоренность.
Активизация связей Узбекистана с Киргизией
Сложная ситуация долгое время была на киргизско-узбекской границе. Она осложняется также расположенными на территории Киргизии узбекскими анклавами Сох и Шахимардан и киргизским анклавом в Узбекистане – селом Барак. В сентябре 2017 г. было подписано соглашение по описанию 85 % границы и решен вопрос о беспрепятственном движении через нее. Вопросы демаркации пока не обсуждаются. Еще более сложными и затяжными стали таджикско-узбекские территориальные противоречия. Договор о государственной границе от 2002 г. делимитировал ее на 84%. Документ был ратифицирован лишь в 2009 г., затем вопрос о границах заморозили. В марте 2018 г. был подписан Договор об отдельных участках границы, в том числе по спорному приграничному водохранилищу Фарход: территория, на которой расположена Фархадская ГЭС, признана территорией Таджикистана, а сам гидроэнергетический объект – собственностью Узбекистана.
В сентябре 2017 г. президенты Узбекистана и Киргизии подписали в Бишкеке договор по демаркации и делимитации большей части участков государственной границы. Этот факт был назван историческим событием. В декабре 2017 г. состоялся визит нового президента Киргизии С.Жээнбекова в Узбекистан. По его итогам, отмечая результаты активно развивающегося узбекско-киргизского сотрудничества, Ш.Мирзиёев подчеркнул, что между двумя странами не должно существовать границ, и сторонам надо идти вперед на совершенно другом уровне.
Отношения Ташкента с Москвой
Региональная активность Узбекистана привлекает внимание и вызывает интерес у его основных геополитических партнеров. Для России наличие сильного лидера в Центральной Азии, поддерживающего линию Москвы, прежде всего в области безопасности, и активно взаимодействующего с другими странами региона, может стать важным фактором сохранения стабильности на южных рубежах СНГ. Показательны итоги состоявшегося в апреле 2017 г. государственного визита Ш.Мирзиёева в Москву, которые многие эксперты расценили как беспрецедентные.
Было подписано 39 межгосударственных, межведомственных и коммерческих документов, при этом пакет инвестиционных соглашений составил 12 млрд. долл., торговые контракты – 3,8 млрд. Среди наиболее крупных соглашений – пятилетний контракт на покупку узбекского газа (ранее газ закупался по одногодичным контрактам), контракты на разработку руд, соглашение о строительстве сталелитейного и металлургического заводов, медно-обогатительного комплекса и совместного производства сельхозтехники.
Однако Узбекистан и при Мирзиёеве продолжает придерживаться позиции неучастия в интеграционных объединениях с РФ. В частности, новый глава РУ заявил, что Ташкент не рассматривает возможность вступления в ЕАЭС. Как и прежде, Узбекистан не готов отдать часть полномочий наднациональному органу.
По итогам этого визита президента Узбекистана в Россию намечено также значительное расширение военного сотрудничества, причем Мирзиёев подчеркнул важность стратегического партнерства двух стран. Он также пообещал, что будет поддерживать действия России в области безопасности в отношении Афганистана. РФ в свою очередь заинтересована в укреплении обороноспособности республики. Во время визита Мирзиёева в Москву Госдума ратифицировала договор между Россией и Узбекистаном о развитии военно-технического сотрудничества, в рамках которого страны будут осуществлять взаимные поставки продукции военного назначения, создавать сервисные центры по ремонту военной техники, прежде всего бронетанковой. Стороны договорились о поставках военной техники и оружия в Узбекистан по закупочным ценам. Для Ташкента это особенно важно, поскольку национальная армия оснащена российским вооружением. Таким образом, сотрудничество в военной сфере остается приоритетным на годы вперед.
Как показал визит министра обороны РФ С.Шойгу в мае 2018 г. военные ведомства двух стран подготовили программу в сфере военно-технического сотрудничества (ВТС). Договор в сфере ВТС Россия и Узбекистан подписали еще в ноябре 2016 года. Весной 2017-го он был ратифицирован обеими странами. Военное сотрудничество двух стран до сих пор касалось больше вопросов боевой подготовки, а не сфер оружейного бизнеса. Осенью 2017 года в Узбекистане прошло первое за последние 10 лет совместное тактическое учение. В 2018 году узбекские офицеры и военачальники продолжали посещать российские части и соединения, перенимая у них боевой опыт. Узбекские делегации активно работали на 7-й Московской конференции по безопасности.
Россия планирует построить в Узбекистане атомную электростанцию. Переговоры о создании двух крупных энергоблоков станции находятся в завершающей стадии. Возведение станции начнется не позднее 2019 года. В качестве будущей площадки для строительства АЭС выбрана Навоийская область. «Росатом» предлагает возвести АЭС из двух современных блоков поколения «три плюс» с реакторными установками ВВЭР-1200. Проект оценивается примерно в 13 млрд. долл., из которых 11,3 млрд. долл. могли быть предоставлены Россией в качестве государственного экспортного кредита. Известно, что Россия предложила Ташкенту несколько вариантов финансирования проекта: на условиях государственного кредита, который Москва готова предоставить Ташкенту, привлечение смешанных (частно-государственных) инвестиций.
По мнению экспертов, возникает щекотливая ситуация. Если Москва хочет сохранить свои монопольные позиции в строительстве АЭС, ей предстоит взять все расходы на себя, пусть и в форме государственного кредита Ташкенту. Во всех остальных случаях в проекте появятся внешние участники, которые и в финансовом, и в технологическом плане будут стремиться к размыванию роли Москвы. После того, как Ташкент принял окончательное решение о том, что АЭС в Узбекистане быть, французские и южнокорейские компании стали готовиться, в случае осложнения российско-узбекских переговоров по данному вопросу, предложить более выгодные условия.
Потребность в электроэнергии в Узбекистане сегодня составляет 69 миллиардов кВт/час. Почти 85 процентов этой энергии вырабатывается за счет сжигания газа и угля, оставшиеся 15 процентов производятся гидроэлектростанциями. Для выработки электроэнергии расходуется 16,5 миллиарда кубометров природного газа, 86 тысяч тонн мазута и 2,3 миллиона тонн угля. За счет роста экономики, численности населения и уровня его жизни потребность в электроэнергии в последние годы неуклонно возрастет.
По утверждениям президента Ш.Мирзиеева, в результате запуска атомной электростанции будет сэкономлено 3,7 миллиарда кубометров природного газа ежегодно. Посредством переработки данного сырья будет производиться нефтехимическая продукция с высокой добавленной стоимостью. Но даже если экспортировать сэкономленный природный газ без всякой переработки, в Узбекистан будет поступать $550-600 миллионов в год. Атомная энергия является экологически чистой. АЭС не образуют вредный угарный газ. В результате объем выделяемого в атмосферу угарного газа, образуемого из-за сжигания природного газа, сократится на 3 миллиона тонн в год.
Комментаторы неправительственных изданий прежде всего обратили внимание на то, что в отличие от других радикальных реформ — либерализации валютной политики, налоговой реформы, реформы силовых структур и т.д., планы строительства в Узбекистане АЭС не выносились на общественное обсуждение. Более того, соглашение с «Росатомом» было заключено, по всей видимости, в обход ранее существовавшей в стране юридической практики, согласно которой строительство любых крупных объектов за счет инвестиций, привлекаемых под гарантии правительства Узбекистана, должно осуществляться только на основе тендера. В случае с АЭС официальные источники, как минимум, ни о каком тендере не упоминали.
Как известно, свои услуги по строительству АЭС в 2014 году предлагали Узбекистану Канада, Франция, Китай и Южная Корея. Было выбрано место для строительной площадки – озеро Айдаракуль. Но дальше намерений дело не пошло, поскольку выбор подрядчика и кредитора на долгие годы ставит в зависимость от страны-производителя. Москва же предлагает помимо возведения АЭС построить исследовательские реакторы, провести разведку и разработку урановых месторождений, организацию производства изотопов и применения их в промышленности, а также подготовку кадров для атомной энергетики Узбекистана.
Таким образом, Узбекистан станет первой страной в регионе ЦА, где будет построена АЭС совместно с корпорацией «Росатом». Это позволяет вернуться к задаче создания единой энергосистемы Средней Азии и России, которая была поставлена еще в 1960-е годы. Тем самым, Узбекистан за счет выработки дешевой электроэнергии обеспечит рост промышленного производства и качество жизни населения. По мнению экспертов, Москва поменяет энергетическую карту Центральноазиатского региона. С повестки снимается вопрос строительства Рогунской ГЭС, т.к. с созданием единой энергосистемы Средней Азии необходимости в строительстве крупной ГЭС нет. Россия будет нести ответственность за равномерную подачу электроэнергии. У экономики Таджикистана появятся крупные объемы электричества.
Единственный минус, если Запад начнет давление по всем направлениям, как это произошло с проектом строительства АЭС в Западном Казахстане. Проект строительства АЭС в Западном Казахстане «Росатомом» прошел согласование и даже общественные слушания. Но затем подключился Запад. Астана получила предложение на строительство АЭС от французской компании AREVA, которое, как потом стало ясно, не предполагало его реализации. У них была единственная задача – не допустить «Росатом» к строительству станции в Казахстане. В случае с Узбекистаном давление Запада может быть, но не настолько сильным.
Президент РФ Владимир Путин 18–19 октября 2018 г. посетил Узбекистан. Визит проходил на фоне укрепления торгофо-экономических отношений между РФ и РУ. Экспорт аграрной продукции Узбекистана увеличился благодаря договоренностям Москвы и Ташкента по созданию так называемого зеленого коридора, который позволил увеличить поставки овощей и фруктов в Россию в несколько раз. За шесть месяцев 2018 года экспорт вырос более чем на 70% по сравнению с аналогичным периодом 2017 г.
Сотрудничество в сфере атомной энергетики – далеко не единственная отрасль Узбекистана, развитию которой способствуют российские инвестиции. В республике с апреля работает Кандымский газоперерабатывающий комплекс в Бухарской области (ЛУКОЙЛ), а также стартовало строительство Джизакского НПЗ. разработаны проекты по возведению двух крупных металлургических заводов в Ташкенте и Каракалпакстане.
Восстановление узбекско-белорусских отношений
В сентябре 2018 г. Президент Белоруссии А.Лукашенко посетил с государственным визитом Ташкент. По итогам переговоров с главой Узбекистана Ш.Мирзиёевым была подписана «дорожная карта» сотрудничества на 2019–2020 годы. В планах двух государств была поставлена цель повысить товарооборот до 500 млн. долларов уже в к концу 2018 года за счет поставок востребованной на рынках двух стран продукции. БелАЗ экспортирует в Узбекистан 200 тяжелых самосвалов. При этом Минск заинтересован не только в расширении сотрудничества с Узбекистаном, но и выходе через него на рынки третьих стран, в частности, Афганистана и Пакистана.
Товарооборот между Белоруссией и Узбекистаном в прошлом году составил всего 130 млн. долларов. Причина – географическая удаленность и неготовность в прежние годы к серьезному прорывному партнерству, особенно в отношениях руководителей двух стран – А.Лукашенко и И.Каримова. Очень серьезные разногласия между президентами Узбекистана и Белоруссии возникли в период после 2011 года, когда Узбекистан приостановил членство в ОДКБ. В то время одним из главных был вопрос формирования коллективных сил оперативного реагирования. У Минска и Ташкента были разные позиции.
Как отмечают наблюдатели, модели экономических и политических реформ в Узбекистане и Белоруссии схожи. В частности, для экономической модели двух стран характерен запрет на частную собственность на землю. Наблюдается большая доля государственных предприятий в экономике страны, особенно в ключевых отраслях, которые играют важную роль. Обе республики проводят самостоятельную внешнюю политику. При этом обе страны испытывали прессинг со стороны Запада: Узбекистан – после андижанских событий 2006 года, Белоруссия – после президентских выборов 2010 г., на которых победу одержал А.Лукашенко. Определенная схожесть моделей экономических и политических реформ двух стран создавала основу развития сотрудничества между Минском и Ташкентом. Но, несмотря на это, Узбекистан с Белоруссией не стали стратегическими партнерами. Даже в лучшие годы – в 2010–2011-м – товарооборот не превышал 200–300 млн. долларов. В 2017 году он и вовсе составил 130,9 млн. долларов.
С визитом белорусского лидера начался новый этап политического и экономического сотрудничества. Было подготовлено 11 проектов документов, которые были подписаны в Ташкенте в ходе визита А.Лукашенко в Узбекистан. Кроме этого, главы двух стран дали старт работе завода по производству дорожно-строительной техники, созданного СП «Амкадор» и компанией «Агротехмаш». В ближайших планах – создание в Узбекистане производства комплексов по хранению, очистке и сушке зерна. Две страны заинтересованы друг в друге, особенно потому что удалось наладить на личностном уровне отношения между А.Лукашенко и Ш.Мирзиёевым.
Белорусское направление может стать одним из серьезных участков работы, чтобы увеличить узбекский экспорт и наладить продуктивное сотрудничество. Белоруссия для Узбекистана интересна своим технологическим потенциалом. Это машиностроение и пищевая промышленность, а также опыт в строительстве атомной станции. Стороны ставят целью организовать в Узбекистане производство кондитерской продукции по лицензии белорусского предприятия «Коммунарка» и увеличить поставки белорусского сахара. Белоруссия имеет хороший задел в фармацевтической промышленности, поэтому между двумя странами реализуется несколько проектов в этой сфере. Белорусским предпринимателям предлагают развивать фармацевтическое производство в двух созданных в Узбекистане свободных экономических зонах. Также есть проекты в сельском хозяйстве – переработка плодоовощной продукции.
Узбекские производители автомобилей надеются выйти на белорусский рынок. Ташкент и Минск хотят создать совместные предприятия по сельскохозяйственному машиностроению. Это значит, что есть возможность выхода совместной узбекско-белорусской продукции на рынки третьих стран, в Афганистан, Пакистан и другие. Отдельной строкой проходит сотрудничество в военно-промышленном комплексе (ВПК). Если ранее Узбекистан сотрудничал в основном с Россией, то в настоящее время идут переговоры с рядом стран, в т.ч. с Белоруссией, имеющей серьезный военно-промышленный комплекс, который белорусы смогли сохранить и который в определенных сферах конкурирует и довольно успешно с Россией. К ним относятся бронетехника, средства ПВО, радиоэлектронной борьбы.
Отношения Узбекистана с КНР
Одновременно Ташкент резко повысил активность и на других важных направлениях своей внешней политики. Китай становится главным источником финансирования намеченных Ш.Мирзиёевым реформ. По итогам первого визита президента РУ в Китай в мае 2017 г. было заключено 105 двусторонних документов на сумму в 23 млрд. долл., визит Ш.Мирзиёева в Китай в мае 2018-го года принес Узбекистану еще 100 новых контрактов и соглашений на сумму порядка 20 млрд. долл. КНР готова вкладывать средства (используя прежде всего свою обычную практику предоставления кредитов) в модернизацию ведущих секторов Узбекистана – энергетику, нефтепереработку, нефтехимию, сельское хозяйство и модернизацию электростанций.
Особый интерес у Пекина вызывают инфраструктурные проекты, намеченные Ташкентом, поскольку они вписываются в китайскую политику «один пояс, один путь».
В военной помощи Узбекистану участвует также Китай. Пекин безвозмездно поставлял в страну стрелковое оружие, минометы, военные автомобили. Относительно массового обучения узбекских курсантов в российских вузах и учебных центрах в Китае, у КНР с Ташкентом имеется соответствующее соглашение. Оно было подписано во время официального визита в декабре 2017 года в Узбекистан делегации КНР во главе с тогдашним членом Госсовета, министром обороны КНР генерал-полковником Чан Ваньцюанем. Как выясняется, Китай уже поставил в Узбекистан свои зенитные ракетные системы (ЗРС) FD-2000 (аналог российских С-300). Эти системы под руководством специалистов из Воздушно-космических сил РФ уже участвовали в апреле 2018 года в Узбекистане в совместных учениях сил, входящих в Объединенную систему ПВО СНГ.
Военные эксперты считают, что FD-2000 значительно дешевле С-300, поэтому закуплены именно они. Выражается уверенность, что Китай и США сейчас составляют реальную конкуренцию России в сфере ВТС.
Отношения Узбекистана с США
15-16 мая 2018 г. года состоялся официальный визит президента Узбекистана Ш.Мирзиёева в США. В ходе визита были подписаны пять документов, направленных как на укрепление торговых отношений с США, так и на развитие внешнеторгового потенциала республики в целом. Одним из главных подписанных документов стал Меморандум о взаимопонимании по расширению двусторонних торговых отношений с Минторговли США. В рамках этого документа достигнута договоренность о возобновлении участия Узбекистана в ряде американских программ.
Немаловажным результатом визита стало обсуждение подготовки «дорожных карт» по развитию электронной коммерции в Узбекистане и расширению доступа узбекских предпринимателей к глобальным торговым платформам и системам электронных платежей. С этой целью был подписан Меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве с интернет-платежной компанией Openbucks Corp. по развитию электронной торговли в Узбекистане.
Для Соединенных Штатов на первый план вышли вопросы тылового и логистического обеспечения своих войск в Афганистане, а также снижения конфликтности во взаимодействии с исламским миром. Узбекистан, по сути, уже поддержал США по всем этим вопросам.
Процессы, происходящие в настоящее время в Центральной Азии, обращают на себя внимание в Вашингтоне, который также заинтересован в укреплении связей с Узбекистаном. В послании, направленном Д.Трампом президенту Узбекистана, выражена поддержка инициативы Ш.Мирзиёева о проведении в Ташкенте международной конференции по Афганистану и подчеркивается необходимость совместных действий. Не исключено, что Узбекистан, вслед за Казахстаном, может предоставить свою территорию для транзита невоенных грузов НАТО в Афганистан.
В мае 2018-го года Казахстан подписал закон о ратификации протокола о внесении изменений в соглашение между правительствами РК и США, предусматривающего создание новых пунктов пропуска для железнодорожного транзита специальных грузов и сопровождающего персонала США в Афганистан. Транзит будет осуществляться из Азербайджана через каспийские порты Актау и Курык. Однако для реализации этого закона, в силу географических факторов, необходимо участие Узбекистана. По сути, действия Астаны означают начало реализации плана Вашингтона по созданию маршрута через Азербайджан, Казахстан и Узбекистан, который должен стать альтернативой маршруту через Пакистан.
Ташкент намерен активизировать диалог с США по вопросам науки и техники, а также в области модернизации экономики. Военно-техническое сотрудничество Ташкента с США наметилось после состоявшегося в мае визита Ш.Мирзиёева в Вашингтон, где впервые в истории отношений двух стран был подписан пятилетний План военного сотрудничества. По данным западных СМИ, Вашингтон в 2016 году безвозмездно предоставил Узбекистану 308 бронемашин, 20 ремонтно-эвакуационных автомобилей, а также 10 разведывательных тактических беспилотников типа Raven. В 2017 году США продолжали поставки ВВТ, но в меньших размерах, хотя к ним прибавились средства разведки и радиоэлектронной борьбы.
Однако, традиция давления на Ташкент со стороны Вашингтона сохраняется. Госдепартамент США 5 января 2018 г. опубликовал список государств, причастных к «вопиющим нарушениям религиозных свобод». В него вошли три страны постсоветского пространства – Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. В Ташкенте впервые с такой оценкой выразили категорическое несогласие, поскольку ситуация в религиозной сфере за последний год кардинально изменилась. Тем не менее, министр торговли США в конце октября 2018 г. посетил с Узбекистан.
По мнению экспертов, Афганистан является главной точкой интереса США к Узбекистану, который представляет интерес благодаря возможностям влиять на события в Афганистане.
Интересы ЕС в Узбекистане
Как отмечают наблюдатели, Евросоюз подталкивает Узбекистан к вступлению в ВТО. Брюссель намерен выделить Узбекистану грант в размере 5 млн. евро на оказание содействия процессу вхождения во Всемирную торговую организацию (ВТО). В Евросоюзе рассчитывают, что Ташкент ускорит вступление в «торговый клуб». Это откроет дополнительные возможности для притока инвестиций и развития товарооборота. За первый квартал 2018 года он уже составил 609,1 млн. долл. Правда, доля экспорта Узбекистана в ЕС оценивается всего в 101,7 млн. долл. Эксперты считают, что минусов от вступления в ВТО для Узбекистана больше, чем плюсов.
Для президента Узбекистана Ш.Мирзиёева вступление Узбекистана в ВТО – вопрос решенный. Напомним, что Узбекистан подал заявку на вступление в организацию еще в 1994 году. После того как в стране начались экономические реформы, назрела необходимость наращивания инвестиций, а также расширения рынков сбыта для своей продукции. ЕС и США заинтересованы в новом участнике всемирной организации и предлагают техническую и финансовую помощь.
Евросоюз пообещал Узбекистану помощь в оказании услуг по вхождению в ВТО и развитию ряда отраслей сельского хозяйства. Договоренность была достигнута в ходе очередного заседания ЕС–Узбекистан, которое состоялось 14 июля 2018 г. в Брюсселе. Так, в течение года будут реализованы грантовые соглашения по ряду проектов. В частности, 30 млн. евро будет выделено на проект по устойчивому управлению водными ресурсами в Ферганской долине, 15 млн. евро – на развитие сектора животноводства. Еще 5 млн. евро – на проект «Развитие навыков трудоустройства в сельских регионах». В начале 2019 года ЕС обещает грант в размере 40 млн. евро на поддержку расходов государственного бюджета. По сообщению Госкомитета по инвестициям, в Узбекистане при содействии ЕС реализуется 25 проектов на общую сумму более 100 млн. евро.
Руководство Европейского института азиатских исследований отмечает, что Узбекистан благодаря реформам и создаваемым свободным экономическим зонам по всей стране превращается в политический и торгово-экономический хаб региона. По его мнению, транспортно-коммуникационные инициативы тесно свяжут страны Центральной Азии и Афганистан с внешним миром. Одновременно новые торговые соглашения связывают Узбекистан с ключевыми зарубежными экономиками. Так, Европейский союз превратился в четвертого крупнейшего торгового партнера Узбекистана. В первом квартале 2018 года товарооборот ЕС–Узбекистан составил 609,1 млн. долл. По информации Министерства внешней торговли Узбекистана, сумма импорта из стран ЕС в Узбекистан оценивается в 507,4 млн. долл. Сумма экспорта – 101,7 млн. долл., из которых удельный вес экспорта химической продукции составляет 46,2%, доля услуг – 28,1%.
Руководитель подразделения Европейской службы внешних действий заявил, что ЕС готов оказать содействие Узбекистану в увеличении экспорта сельскохозяйственной продукции в ЕС «путем развития системы сертификации продовольственной продукции согласно требованиям законодательства Евросоюза по безопасности пищевой продукции». По оценкам Евросоюза, создание в Узбекистане системы контроля качества и безопасности пищевых продуктов, которая будет признана в ЕС, откроет широкие возможности для экспорта узбекского продовольствия на европейский рынок.
По мнению специалистов, у Узбекистана есть несколько товарных позиций, которые десятилетиями имеют спрос за рубежом. Ташкенту необходимо самостоятельно решать вопрос диверсификации узбекской продукции, которая идет на экспорт. Вступление или не вступление в ВТО вряд ли поможет решить эту проблему. Ее нужно решать внутри страны, помогая развитию местного производства, поддерживая узбекских производителей. В случае вступления в ВТО Узбекистан получит жесткие условия и потерю суверенитета самостоятельно определять уровень таможенно-тарифных платежей. Республика должна будет открыть свой рынок для товаров других стран. необходимо также учитывать и географическое положение Узбекистана, при котором любой экспортно-импортный товар из-за транспортных расходов будет неконкурентоспособным.
Отношения РУ и НАТО
История развития отношений между Узбекистаном и НАТО отличается непоследовательностью. сотрудничество РУ с альянсом планомерно развивалось на протяжении 1990-х гг. и пережило свой расцвет в начале 2000-х гг., однако после событий в Андижане 2005 г. произошло заметное понижение уровня взаимодействия. к началу украинских событий 2013–2014 гг. Ташкенту удалось частично восстановить связи с альянсом и наладить сотрудничество по афганскому направлению, однако выйти на тот же уровень, который существовал в первой половине 2000-х гг., сторонам так и не удалось.
Для Ташкента определяющим фактором развития двусторонних отношений является стремление получить ресурс, необходимый для модернизации собственных вооружённых сил, и оказать противодействие угрозам безопасности, исходящим из соседнего Афганистана. К настоящему времени основное взаимодействие Узбекистана и НАТО происходит в рамках программы «Партнёрство ради мира», индивидуальных программ партнёрства и сотрудничества, Прогресса планирования и анализа. С 2013 г. Ташкент также участвует в работе Программы углубления военного образования, нацеленной на выстраивание прочных партнёрских связей между военными учебными заведениями стран – участниц НАТО и министерством обороны РУ, академией Вооружённых сил РУ и тренировочным центром ПРМ в Ташкенте.
В центре внимания находились вопросы, связанные с проведением военных учений на уровне бригады с учётом практических знаний американских военных, полученных в ходе кампании в Афганистане. Отдельно подчёркивалось, что после вывода основных сил США и НАТО из Афганистана роль Узбекистана и других стран региона в поддержании региональной стабильности возросла, что отразило как опасения узбекского руководства в связи с постепенной дестабилизацией в Афганистане, так и стремление американских партнёров переложить часть ответственности на страны региона.
Ещё с 1993 г. Узбекистан участвует в программе НАТО «Наука ради мира и безопасности», в рамках которой происходит развитие двустороннего сотрудничества по таким направлениям, как прогнозирование и предупреждение природных катастроф, энергетическая безопасность и защита окружающей среды. Кроме того, в 2016 г. для военнослужащих РУ было организовано проведение продвинутого курса по «Защите от терроризма, цель которого заключалась в оказании содействия узбекским должностным лицам в разработке контртеррористической стратегии, соответствующей национальному, региональному и международному контексту. В качестве партнёра от НАТО выступил турецкий центр повышения квалификации, специализирующийся на вопросах антитеррористической безопасности.
Руководство РУ не препятствует распространению информационно-пропагандистских учебных материалов НАТО. с июля 2015 г. Под эгидой НАТО стартовала программа обучения офицеров ВС РУ английскому языку. Цель программы – расширить участие узбекских военных в международных мероприятиях НАТО. С мая 2015 г. Узбекистан является активным участником проекта по обучению методам борьбы с незаконным оборотом наркотиков, который реализует НАТО совместно с региональным представительством Управления по наркотикам и преступности ООН (UNODC) в пяти центрально-азиатских республиках, Афганистане и Пакистане.
Вместе с тем за последние пару лет прослеживается тенденция на сокращение физического присутствия НАТО в Узбекистане. Так, в 2014 г. НАТО приняло решение закрыть тренировочный центр ПРМ в Ташкенте в связи с нехваткой кадров и сконцентрироваться на прямой работе с академией ВС УЗ. В декабре 2015 г. прекратил свою работу и последний военный объект НАТО в Центральной Азии – авиабаза в Термезе, арендуемая Германией. По официальным данным, Бундесвер ушёл из Термеза в связи с тем, что в текущей форме база перестала соответствовать потребностям немецких вооружённых сил после вывода основных сил из Афганистана. Существует также версия, что закрытие базы произошло из-за нежелания ФРГ платить новую стоимость аренды, якобы поднятую узбекскими властями до 72,5 млн. долл., что также свидетельствует о падении интереса альянса к региону.
В апреле 2017 г. закрылся так называемый офис НАТО в Ташкенте (бюро сотрудника НАТО по связи и взаимодействию со странами Центральной Азии), который проработал неполные четыре года. Офис в Ташкенте служил в некотором роде дипломатическим представительством альянса и преследовал своей целью продвижение практического сотрудничества с партнёрами в регионе по целому ряду направлений, в том числе в планировании оборонной политики, аналитической деятельности, поддержке операций НАТО, военном образовании и подготовке, гражданском чрезвычайном планировании, научном сотрудничестве, защите окружающей среды, публичной дипломатии. На практике основная задача офиса сводилась к координации вывоза армейского имущества из Афганистана по завершению миссии МССБ в 2014 г. и осуществлению представительских функций.
Таким образом, текущий уровень взаимодействия Узбекистана и НАТО характеризуется относительно низкой интенсивностью. Несмотря на приличный список задействованных механизмов сотрудничества, участие РУ в проектах НАТО остаётся ограниченным и непоследовательным. Наибольшая активность проявляется по таким направлениям, как подготовка кадров и учебных программ для военно-учебных заведений, языковая подготовка, информационно-пропагандистская деятельность, проведение тренингов.
Узбекско-турецкие отношения
Существенные изменения происходят в настоящее время в отношениях Узбекистана и Турции, которая может стать одним из приоритетных направлений внешней политики Ташкента. Если при И.Каримове наблюдалось охлаждение в отношениях двух стран (тогда Ташкент увидел в деятельности Турции в Узбекистане источник дестабилизации), то Ш.Мирзиёев взял курс на активизацию связей с Анкарой. Обе страны, стремящиеся к усилению своего регионального влияния, заинтересованы во взаимной поддержке.
На сегодняшний день для Ташкента первостепенное значение имеет экономическая составляющая двустороннего сотрудничества. Уже в 2017 г. были реализованы многие из вновь заключенных узбекско-турецких договоренностей, что позволило не только в полной мере восстановить отношения двух стран, но и достичь новых результатов. В Узбекистан вернулись десятки турецких компаний, был введен безвизовый режим пересечения границы для турецких граждан, стали интенсивно развиваться торгово-экономические связи (Турция является четвертым по значимости торговым партнером Узбекистана).
Визит Р.Эрдогана в Ташкент 29 апреля – 1 мая 2018 года стал новой важной вехой в развитии турецко-узбекских отношений. Были заключены новые долгосрочные государственные соглашения о сотрудничестве во многих сферах – от промышленности и обороны до культуры и туризма. В ходе бизнес-форумов были подписаны многочисленные контракты с сопровождавшими турецкого лидера представителями крупного и среднего бизнеса. Их общая сумма составила порядка 3 млрд. долл. В отличие от И.Каримова, ограничивавшего доступ иностранцев к природным ресурсам республики, Мирзиёев разрешил турецким геологам совместно с узбекскими специалистами проводить разведку и добычу полезных ископаемых, в том числе золота, на трех месторождениях.
Для Т.Эрдогана Узбекистан представляет интерес, прежде всего, с позиции геополитических задач, достижению которых подчинена политика Анкары. Одна из них заключается в объединении под эгидой Анкары тюрко-язычных народов. В контексте пантюрксистской интеграции Узбекистан с его потенциалом регионального лидерства и локомотива экономики Центральной Азии приобретает особую важность для Турции. В этой связи обращает на себя внимание подписание в ходе визита Т.Эрдогана в Ташкент документа о создании Совета стратегического сотрудничества высшего уровня, возглавляемого главами государств двух стран.
Кроме того, Ш.Мирзиёев решил присоединиться к Совету сотрудничества тюркоязычных государств, созданному в 2009 г. по инициативе Турции. Судя по планам, озвученным в Ташкенте Т.Эрдоганом, в частности, по созданию в Узбекистане двух исламских институтов, следует ожидать возобновление Анкарой продвижения в этой республике политики «мягкой силы».
Афганское направление внешней политики РУ
В марте 2018 г. Ташкент предоставил площадку для переговоров между официальным Кабулом и оппозицией. Участники конференции по Афганистану определились с тем, что мирный процесс в Афганистане должен проходить под руководством самих афганцев, а вооруженная оппозиция признается политической силой. Инициативу Ташкента поддержали Россия, США, ЕС, страны Ближнего Востока, Центральной и Южной Азии.
В случае участия оппозиции в мирных переговорах и достижения национального примирения Ш.Мирзиёев считает необходимым создать все условия для интеграции «Талибана» в политическую жизнь Афганистана. Ожидалось, что в конференции примут участие представители «Талибана», но этого не произошло.
В июле 2918 г. правительственные делегации Узбекистана и Афганистана обсудили в Ташкенте возможность создания режима свободной торговли между странами, привлечения афганских инвестиций в узбекскую экономику и развития приграничного сотрудничества. Ташкент рассматривает Афганистан как рынок и транзитное пространство в рамках новой экономической программы, которая сегодня реализуется Узбекистаном. Как отмечают экономисты, во взаимной торговле между двумя странами отмечена положительная динамика. По итогам прошлого года, двусторонний товарооборот увеличился на 19% и составил 617,1 млн. долл.
В Ташкенте также заинтересованы в привлечении афганских инвесторов по принципу государственного и частного партнерства, в создании приграничной торговой зоны. Кроме этого, афганской стороне было предложено начать проработку вопроса установления режима свободной торговли между странами, согласно которому все товары, которыми они будут торговать друг с другом, освобождались бы от таможенных пошлин. Афганистан в Ташкенте рассматривается в первую очередь как рынок и транзитное пространство, способное придать новый импульс экспортно-ориентированной модели экономического развития, которая сегодня реализуется Узбекистаном.
По мнению экспертов, нужно понимать, что объективно существующие интересы Ташкента не могут быть достигнуты иначе как при одобрении со стороны США, монополизировавших контроль над всеми процессами в Афганистане. Успех любых переговоров, реализация экономических проектов, любые принципиально важные события и процессы там могут происходить постольку, поскольку это будет соответствовать интересам США. В противном случае они вызовут противодействие с американской стороны, и не будут иметь успеха. Это относится не только к отношениям Ташкента и Кабула, но именно на афганском направлении это наиболее очевидно.
Усиление во внешней политике акцентов на экономические интересы при президенте Ш.Мирзиёеве сделало американский фактор еще более важным для Ташкента. Во всех проблемах афганской ситуации – от политики и безопасности до проектов реконструкции и развития инфраструктуры – Узбекистан однозначно поддерживает позицию США, рассчитывая на американскую поддержку своих интересов и конкретных проектов. Перспективы реализации проектов, в которых существует интерес Ташкента, например строительства дороги Мазари–Шариф-Герат, будут и далее эксплуатироваться американской стороной для вовлечения Ташкента в афганскую орбиту. В реализации известного американского проекта С5+1 (страны Центральной Азии плюс Афганистан) именно Узбекистан рассматривается как ядро региональной интеграции в американских интересах.
Специалисты считают, что «узбекской стороне будет необходимо очень тщательно и глубоко оценить все плюсы и минусы от создания такой зоны». Главное, чтобы эта зона не охватила де-факто наиболее мощный сектор афганской экономики – наркопроизводство и соответственно наркоторговлю. Перед принятием решения по созданию зоны свободной торговли с Афганистаном необходимы консультации Ташкента с его ключевыми союзниками и торговыми партнерами. Принципиально и то, как эта зона повлияет на отношения Узбекистана с Россией, Китаем, странами Центральной Азии.
В августе 2018 г. МИД Узбекистана опубликовал сообщение о завершившимся визите в страну представителей движения «Талибан». Делегация прилетела из Катара, где у движения есть официальное представительство, для обсуждения ситуации в Афганистане. Детали и результаты переговоров с талибами не раскрывались, однако сам факт их проведения можно назвать историческим. Последний раз представители движения были в Ташкенте с визитом лишь в 1999 году. Возглавлял делегацию руководитель офиса движения в Дохе Шир Мухаммад Аббас Станикзай. Впрочем, многие эксперты по региону утверждают, что катарский офис представляет лишь часть движения «Талибан», которое в последние годы раскололось на несколько фракций.
Согласно официальной позиции Ташкента, ситуация в Афганистане стремительно ухудшается. На севере страны от семи до девяти уездов контролируются вооруженной оппозицией. Есть угроза переноса боевых действий с афганской территории в страны Центральной Азии. Тем более что в Афганистан стекаются иностранные боевики, получившие военный опыт в Сирии. По разным данным, их там уже до 5–6 тыс. На этом фоне предпринимаются попытки договориться о создании единого фронта между движением «Талибан» и центральным афганским правительством, с тем чтобы вычистить из страны ИГ (Исламское государство).
Ташкент имеет свою стратегию по Афганистану (еще с конца 1990-х годов), которая принципиально не менялась. Основные ее принципы сводятся к следующему: нет военного решения, развивать политический диалог, уменьшить влияние внерегиональных стран на Кабул и внутриафганское урегулирование и делать упор на экономику. По мнению экспертов, уже понятно, что московская площадка будет блокироваться Вашингтоном и Кабулом. При этом Пекин пока нейтрален.
Эксперты считают, что миротворческая инициатива Узбекистана изначально не может быть успешной по отношению к Афганистану в целом, какие бы благородные намерения Ташкента ни лежали в ее основе. Узбекистану в рамках изменившейся парадигмы его экономического развития нужны региональные рынки, среди которых Афганистан является наиболее емким. В таком же контексте нужно рассматривать и транспортно-коммуникационные узбекские проекты в Афганистане, в частности строительство железной дороги Мазари-Шариф-Герат. Проектируя свою деятельность на афганском направлении, в Ташкенте исходят из того, что обеспечение условий для строительства возможно лишь в согласовании с США. Это верно, поскольку именно США сегодня модерируют почти все происходящее на афганской территории. Ситуацию в сфере безопасности американцы контролируют, но существующий уровень афганского конфликта их вполне устраивает, и обеспечение стабильности, как и экономическое развитие в Афганистане, их целью не является.
Таким образом, миротворчество Узбекистана может быть реализовано лишь локально и принести пользу на тактическом уровне. Ташкенту не по силам влиять на процессы в Афганистане на общенациональном уровне, с учетом того что узбекские подходы к афганскому урегулированию вступают в противоречие с интересами ряда более крупных и сильных акторов.
Кроме того, многие из проектов, интересующих Ташкент, географически расположены на территориях, где нет ни малейших перспектив для влияния со стороны кабульского правительства. Многие из них контролируются возродившимся Исламским движением Узбекистана (ИДУ), отрядами которого командуют сыновья командиров – основателей ИДУ: Азизулла Юлдаш (сын Тахира Юлдаша) и Омар Намангани (сын Джумы Намангани). Ставка на этнический фактор, короткое время работавшая во второй половине 1990-х, также сегодня нереальна. Генерала Абдулрашида Дустума многие стереотипно рассматривают и как едва ли не единого лидера афганских узбеков, и как креатуру Ташкента. Но это, подчеркивают компетентные эксперты, не соответствуют истине.
Внутриполитическая ситуация в Узбекистане
На момент прихода к власти Ш.Мирзиёева к ключевым политическим фигурам Узбекистана относились следующие фигуры: Азимов Рустам Содикович (с 22 ноября 2005 года — первый вице-премьер); Юлдашев Нигматилла Тулкинович (с 22 января 2015 года — председатель Сената парламента Узбекистана); Исмоилов Нурдинжон Муйдинханович (с 22 января 2015 года — спикер законодательной палаты); Иноятов Рустам Расулович (с июня 1995 года — руководитель Службы национальной безопасности Узбекистана).
В конце января 2018 г. произошла ключевая перестановка в силовых структурах Узбекистана. Президент Ш.Мирзиёев во время совещания с руководством силовых органов отправил в отставку главу Службы национальной безопасности республики Р.Иноятова. Кроме того, Ш.Мирзиёев призвал к системной реформе спецслужбы. Новым главой Службы национальной безопасности назначен бывший генпрокурор Узбекистана Ихтиер Абдуллаев, а генпрокурором — бывший советник президента Отабек Муродов. Сам Рустам Иноятов стал советником президента.
По мнению экспертов, при Каримове, когда Ш.Мирзиёев был премьером республики, реальным вторым лицом в республике был не он, а Р.Иноятов. Влияние Иноятова сохранялось и после того, как Мирзиёев стал президентом. Но Ш.Мирзиёев хочет остаться в истории ярким реформатором, а присутствие такого силовика мешало ему в этом, так как СНБ контролировал, в том числе экономику, не давая работать реальной рыночной системе.
К реформированию спецслужбы республики Ш.Мирзиёев приступил сразу же после отставки Р.Иноятова. На состоявшемся после отставки расширенном заседании коллегии СНБ он раскритиковал работу этой организации. Президент Узбекистана подчеркнул важность упразднения подразделений, занимающихся несвойственными спецслужбе задачами, и заявил о необходимости в этом году принять закон, который четко разграничит полномочия СНБ и других силовых органов.
Подобный закон должен не дать спецслужбе превратиться в центр власти, который контролирует всех и вся. Ротационные изменения, которые занимался президент Мирзиёев, очень важны. Например, отмечают эксперты, примечательно, что новый глава СНБ – юрист, который не имел отношения к спецслужбам. Жители республики, судя по соцсетям, восприняли это с воодушевлением и рассматривают как поворот к лучшему.
22 июня 2018 г. Военный суд Узбекистана вынес приговор группе бывших руководителей Бухарского областного управления СГБ. Почти все они, начиная с бывшего начальника Управления СГБ по Бухарской области до оперуполномоченного Управления СГБ, получили длительные сроки тюремного заключения. 26 июля Генеральная прокуратура Узбекистана объявила в розыск бывшего начальника Следственного управления СГБ Олега Бусыгина. Под арест по обвинению в вымогательстве, злоупотреблении полномочиями и получении взяток попал бывший генеральный прокурор Р.Кадыров. Вместе с ним за один день были задержаны в общей сложности 25 человек – действующие и бывшие сотрудники спецслужб, прокуратуры и налоговой инспекции.
В регионах продолжаются аресты и увольнения среди руководящего состава сотрудников СГБ, причем масштабы следственных действий в отношении них, а также сотрудников прокуратуры и налоговой инспекции нарастают. русскоязычные офицеры уезжают в Россию, где устраиваются работать охранниками или идут в уголовный розыск. Некоторые находят работу в новой силовой структуре – Национальной гвардии Узбекистана. В чистках силовиков особое место занимает Сурхандарьинская область. Она единственная в Узбекистане граничит с Афганистаном, поэтому особенно важна для СГБ и Минобороны, которые держат границу под плотным контролем, опасаясь вылазок исламистов. Здесь же ряд высокопоставленных силовиков сколотили себе состояние на незаконном транзите наркотиков из Афганистана.
В то время, когда сам Ш.Мирзиёев стремится представить себя реформатором за рубежом и внутри страны, главная спецслужба Узбекистана не желает меняться даже внешне, подрывая репутацию нового президента. Другое объяснение арестам высокопоставленных силовиков носит экономический характер. Новый президент анонсировал социально-экономические реформы, для проведения которых необходимы ресурсы, и режим пытается получить средства арестованных через конфискацию их имущества. Возможно, главная цель происходящего – вообще не чистка верхушки СГБ, а конфискация.
Речь действительно идет о заметных суммах для бюджета страны. По словам президента, только сын генерального прокурора стал долларовым миллиардером. Процесс конфискации не ограничивается домами, машинами и так далее. Государство забирает все, до чего может дотянуться. Учитывая то, что в Узбекистане сложился не олигархический, а чиновничий капитализм, под конфискацию попадают зарубежные счета, предприятия и банки, принадлежащие детям или другим близким родственникам крупных силовиков. К тому же в реалиях Узбекистана даже самые опытные коррупционеры порой хранят огромные сбережения не на офшорных счетах, а банально в наличных деньгах в подвалах своих домов.
Еще одно объяснение связано с борьбой старых и новых родственных кланов. Действительно, в Узбекистане кровнородственные связи доминируют на всех уровнях как в государственном, так и в силовом аппарате. Тот же Н.Туракулов приходится родственником бывшему генеральному прокурору Р. Кадырову: он женат на дочери старшего брата бывшего генерального прокурора. Родственники генпрокурора, а также родственники бывшего прокурора Ташкента, тоже арестованного, занимали ключевые посты не только в силовых структурах, но и в банковском секторе.
Скорее всего, чистки усиливает и желание нынешних руководителей Узбекистана избавиться от тех, кто при Каримове собирал против них компромат или осуществлял репрессии, как в случае с самим Ш.Мирзиёевым, за которым, как и за его семьей, одно время велась слежка, или в случае с А. Ариповым, новым премьер-министром, успевшим побывать под домашним арестом. Прежде всего, под удар попадают те, кто демонстрирует лояльность не новому президенту, а бывшему председателю СНБ Р.Иноятову. В сущности, исключительное влияние СНБ во многом держалось на покровительстве со стороны прежнего президента И.Каримова. Как только не стало Каримова, а прежний глава ведомства Иноятов был отправлен в отставку, монопольному положению СНБ-СГБ среди других силовиков Узбекистана наступил конец.
Начав такие масштабные чистки в силовых структурах, новая власть в Узбекистане оказалась перед непростым выбором. С одной стороны, исламистская угроза никуда не делась и для борьбы с ней нужна сильная и профессиональная спецслужба. Полное ослабление СГБ не в интересах Ташкента. С другой стороны, Ш.Мирзиёев и его окружение не хотят, чтобы структуры госбезопасности оставались «государством в государстве», как раньше, когда авторитет главы спецслужбы и его подчиненных был выше, чем у чиновников и аппаратчиков, а губернаторы и министры опасались прослушки и арестов. При этом власти не боятся, что массовая кампания против руководства бывшего СНБ подорвет доверие людей к государству.
Таким образом, Ш.Мирзиёев, в отличие от И.Каримова, полагавшегося на СНБ, делает ставку на Генеральную прокуратуру, чье влияние стремительно растет. Новая власть опирается на ту же старую систему принуждения. Именно Генпрокуратура превращается в главный контролирующий орган страны: с начала 2018 года было создано сразу девять новых управлений по надзору за различными отраслями и направлениями. Сегодня Генпрокуратура запустила своих кураторов во все сферы – от социальной до топливно-энергетической.
Экономические реформы Ш.Мирзиёева
После своего назначения исполняющим обязанности президента и последующим избранием в качестве президента Шавкат Мирзиёев провозгласил курс на модернизацию государственного управления. Узбекский лидер выделил кардинальный пересмотр подхода к взаимоотношениям государственных органов и граждан. Кроме того, вскоре после своей инаугурации Мирзиёев освободил от должностей более половины руководителей областного уровня. Сменились хокимы семи областей.
Одним из первых инициатив новоизбранного президента стал указ об отмене виз с весны 2017 года для граждан 27 стран. Новость вызвала широкий интерес и была позитивно встречена как в Узбекистане, так и за рубежом. В результате Узбекистан оказался на втором месте в рейтинге наиболее привлекательных направлений для туристов. Наибольший интерес вызвали шаги нового руководства по реформированию финансовой сферы и либерализации валютной политики.
В совокупности эти меры фактически означали упразднение системы валютных ограничений, выступающей одним из ключевых элементов «узбекской модели» экономического развития. В более широком смысле либерализация валютного режима подразумевала пересмотр всей экономической стратегии Узбекистана. Постановление, разработчиком которого выступил Центральный банк Узбекистана, вступило в силу в сентябре 2017 года.
Не получили продолжения и идеи о передаче части президентских полномочий регионам. Причины «пробуксовки» с реформами могли заключаться в нескольких моментах. Прежде всего, речь идет о системных ограничениях на пути преобразований. В частности, внедрение либерального валютного режима в нынешних условиях повлекло бы за собой серьезные сбои. в промышленном секторе Узбекистана. Кроме того, либерализация валютного рынка сопряжена со значительными рисками.
Необходимо также учитывать то, что изменение правил экономической игры сопровождается столкновением различных групп интересов. К примеру, либерализация курса затрагивает интересы группы привилегированных импортеров, имеющих доступ к валюте, а также группы чиновников, получающих ренту на выдаче лицензий и разрешений. Вместе с тем сложно сказать, что у нового руководства Узбекистана нет достаточного понимания экономической реальности. Ш. Мирзиёев на протяжении 13 лет возглавлял правительство и непосредственно занимался вопросами экономики. Поэтому возможности и пределы заявленных реформ наверняка были хорошо известны президентской администрации.
Демонстрация приверженности реформам направлена на повышение легитимности нового руководства Узбекистана в глазах международного сообщества. Вместе с тем озвученный президентом Ш.Мирзиёевым перечень реформ в целом носил разрозненный характер и не позволял делать выводы о реальных масштабах планируемых нововведений.
В Стратегии действий по дальнейшему развитию Узбекистана на 2017–2021 годы не содержится пунктов, затрагивающих место и роль органов безопасности в системе государственных органов.
В то же время план действий предусматривает усиление организационно-практических мер по борьбе с религиозным экстремизмом, терроризмом и другими формами организованной преступности. Это означает, что влияние силовых структур в лице МВД и Службы национальной безопасности на общественно-политическую жизнь Узбекистана сохранится в среднесрочной перспективе.
Что касается либерализации курса, в Стратегии предпочтение отдается поэтапному характеру внедрения рыночных механизмов, а в качестве основной задачи экономического развития указано обеспечение стабильности национальной валюты и цен на внутреннем рынке. Вместе с тем, новые власти идут на определенные шаги по улучшению бизнес-климата в стране. Так, был снижен объем обязательной продажи валютной выручки для сельхозпроизводителей, отменены все виды внеплановых проверок субъектов предпринимательства. Кроме того, создается институт бизнес-омбудсмена по защите прав и интересов предпринимателей.
Однако и здесь речь идет лишь об оптимизации существующей экономической модели, а не ее структурном преобразовании. Стратегия не предусматривает отказ от ключевых механизмов административно-командного управления, таких как политика импортозамещения, продажа предприятиями части валютной выручки или государственная монополия на закупки хлопка. Ключевой вопрос заключается в том, насколько традиционный набор решений способен переломить негативные тренды в народном хозяйстве Узбекистана. На сегодняшний день экономика страны имеет серьезные проблемы и нуждается в новых подходах.
В октябре 2017 года в Вашингтоне правительство Узбекистана и Европейский инвестиционный банк подписали рамочное соглашение о сотрудничестве, которое предусматривает работу Европейского инвестиционного банка в республике. ЕИБ предоставит Узбекистану 400 млн. евро. первые проекты с участием рамочных кредитов ЕИБ запланированы в секторе энергосбережения, управления водными ресурсами, развития инфраструктуры, теплоснабжения, строительства железных дорог и автомобилестроения. Кроме того, акцент сделан на оптимизации энергозатрат на сельское хозяйство, школы и больницы, и через улучшение их энергоэффективности добиться большего снижения затрат.
Выводы для Казахстана
На нынешнем этапе не стоит ожидать серьезных изменений внешнеполитических приоритетов Узбекистана. Только после того как все внутриполитические вопросы будут решены, сформируется новый баланс сил, возможна определенная корректировка приоритетов на внешней арене. При этом сохраняется жесткая вертикаль власти, продолжен курс на строгую секуляризацию общественной и политической жизни и недопущение распространения идей радикального ислама.
Если говорить о долгосрочных интересах, то для Узбекистана важно развивать сотрудничество с Москвой, так как более 2 млн. граждан республики работают в России, она также является важным экономическим партнером и крупнейшим инвестором, в первую очередь в нефтегазовую сферу. Не исключается определенное движение в сторону ЕАЭС, но пока не на уровне полноценного членства. С Пекином продолжится тесное сотрудничество, так как Китай – важный инвестор в первую очередь в транспортный сектор, крупный покупатель газа, добываемого в республике. Но осторожность в отношении такого мощного регионального игрока, как Китай, скорее всего, сохранится, так что, вероятно, предложенная Пекином зона свободной торговли с Узбекистаном так и останется проектом. С западными странами ситуация несколько иная – здесь нет серьезной экономической базы сотрудничества. Многое будет зависеть от оценок выборов в Узбекистане и готовности к диалогу с новым главой республики.
Активная региональная политика нового руководства Узбекистана находит поддержку у других государств региона. Это может служить залогом развития взаимовыгодных экономических отношений на долгосрочной основе и, в конечном счете, существенно укрепить экономику региона в целом. Открытость внешней политики Ташкента повышает интерес к Узбекистану со стороны его главных геополитических партнеров, что может привести к усилению их конкурентной борьбы за окончательный геополитический выбор Ташкента. Эта борьба сулит республике существенные экономические выгоды и политические дивиденды, поэтому маловероятно, чтобы Ташкент сделал в итоге ставку лишь на один из «центров силы».
Подводя итог, следует сказать, что политика Ш.Мирзиёева на посту президента Узбекистана свидетельствует о его намерении в общих чертах продолжить прежний политический и экономический курс развития страны. При этом новоизбранный президент планирует несколько оптимизировать систему, не меняя принципиальных основ государственного управления.
В вопросе же проведения серьезных реформ, способных существенно поменять правила игры, президент Ш.Мирзиёев сталкивается с системными ограничениями. В данной связи говорить о пересмотре новым руководством Узбекистана стратегии экономического развития пока не представляется возможным.
Вместе с тем, в целом политический контекст выглядит очень благоприятным для осуществления реформ, пусть и незначительных по своей сути. Но команда президента Ш.Мирзиёева намерена использовать общественный запрос для укрепления своих позиций.
Очевидно, что при новом руководстве Узбекистана в лице президента Ш.Мирзиёева (и его команды «реформаторов») Ташкентом курс взят на оптимизацию и модернизацию прежней политики И.Каримова. Однако, истинной целью является не радикальный слом каримовской системы, а устранение в первую очередь явных и препятствующих дальнейшему развитию перекосов и перегибов прежней политики.
Запущенные Ш.Мирзиёевым реформы призваны охватить практически все аспекты внутренней и социально-экономической жизни, а также внешнеполитического положения республики. Если хотя бы часть задуманных реформ начнет приносить плоды, Узбекистан ускорит свою эволюцию в сторону регионального лидерства. Подобное развитие событий неизбежно отразится на международной репутации Казахстана, позициям РК как лидера региона, казахстанских политических и экономических интересах не только на региональном уровне, а также в рамках СНГ и ШОС, но и в целом в мировом сообществе.
Таким образом, неизбежный, как считают многие эксперты, подъем Узбекистана несет косвенный и прямой вызов интересам Казахстана. В случае успешной реализации реформ Ташкент будет в состоянии перетянуть на себя львиную долю внешних прямых инвестиций извне. Следует ожидать активизации Ташкента в ряде региональных и международных организациях. Возрастет угроза прямого демографического давления на соседей РУ. В качестве «самого надежного барьера» против афганской угрозы Узбекистан способен превратить этот факт в фактор укрепления своей международного положения.
Нельзя не учитывать такого развития событий, при котором основное внимание геополитических игроков – Запада, Китая и даже России – может переключиться с Казахстана и сконцентрироваться на Узбекистане, хотя каждый из них может преследовать собственные цели. Астана должна быть готовы к такому развитию событий и ускорить собственный, в т.ч. экономический подъем путем доведения до логического завершения различных реформ в политической и социально-экономической жизни страны. И наконец, необходимо придать новый импульс региональной (на уровне Центральной Азии) и международной (на уровне СНГ, ШОС, ОДКБ, ЕАЭС и др.) политики РК, чтобы не допустить усиления РУ вне допустимых пределов.