На недавно состоявшемся саммите в Давосе, как отмечают наблюдатели, отсутствовали лидеры ведущих государств англосаксонского мира – США, Великобритании и Канады. Они связывают данный факт с растущей пропастью между западными союзниками.
Многочисленные трудности, с которыми всё чаще сталкивается Евросоюз в последние годы, постепенно формируют некую критическую массу, всё более привлекающую внимание журналистов и экспертов. Те или иные проблемы ЕС в политической, экономической, социальной и культурной сферах широко обсуждаются в публикациях прессы, исследованиях аналитиков и т.п.
Важнейшие инициативы в рамках европейского интеграционного проекта оказались половинчатыми и не были продуманы должным образом. Их архитекторы не смогли предвидеть тех негативных результатов, которые они повлекут, а потому не были созданы механизмы устранения этих последствий. В ЕС отсутствуют структуры, которые могли бы оперативно реагировать на осложнения, возникающие в ходе развития интеграции.
Фактор США в европейской политике
Американский фактор играет важнейшую роль в европейских дебатах по безопасности. Победа Д.Трампа на президентских выборах вызвала замешательство в европейских политических элитах, которые уже настроились приветствовать приход к власти в США Х.Клинтон. Она поставила перед Европой целый ряд вопросов, на которые нет однозначного ответа. Один из них состоит в том, насколько совместим «транзакционный» подход Д.Трампа в международных делах с внешнеполитической стратегий ЕС, основанной на идее верховенства либеральных ценностей.
Д.Трамп пришел в Белый дом, не имея готовой внешнеполитической концепции. В период избирательной кампании он не мог опереться на помощь ведущих аналитических центров, сотрудничающих с республиканцами, из-за напряженных отношений с партийной верхушкой. Основы своего внешнеполитического курса американский лидер пунктирно обозначил в ходе президентской гонки. О том, что этот курс изначально носил эклектичный и противоречивый характер, свидетельствовали его предвыборные выступления.
Одна из главных идей предвыборной кампании Д.Трампа заключалась в том, чтобы уменьшить бремя внешних обязательств США, которые сформировались в эпоху холодной войны и которые уже не в полной мере соответствуют современным реалиям. Для администрации Д. Трампа характерно позиционирование интересов США и других стран скорее в контексте их конфликтогенности, а не взаимодополняемости. Сторонники сохранения американского участия в военно-политических альянсах были встревожены резко критическими высказываниями Д. Трампа по поводу союзников. Они призывают его не ломать сложившуюся систему союзнических связей США с Европой.
В президентство Б.Обамы отношения с ЕС занимали важное место в европейской политике США. Вашингтон рассматривал Брюссель как ценного партнера по широкому кругу важных внешнеполитических вопросов, включая согласование политики давления и санкций в отношении РФ, соглашение по ограничению ядерной программы Ирана, совместную борьбу с терроризмом, поддержку Украины в противостоянии с Россией. Однако Д.Трамп в своих выступлениях демонстрировал иной подход к ЕС, называя его «консорциумом» и «инструментом для Германии».
Отличительной особенностью программы Д.Трампа является ярко выраженное подчинение внешнеполитической деятельности решению внутренних задач. Многие его инициативы в международных делах продиктованы соображениями, касающимися стимулирования роста национальной экономики и укрепления внутренней безопасности, – начиная с ревизии торгового режима с зарубежными странами и пересмотра условий американского участия в международных соглашениях до предъявления финансовых требований союзникам в Европе.
Администрация США расходится с Европой во взглядах на то, по каким правилам должен функционировать миропорядок в торгово-экономической сфере. Экономическая стратегия Д.Трампа выдвигает на первый план двусторонние договоренности между государствами и принижает роль региональных объединений, что, по мнению либералов, подталкивает развитие мировой торговли в направлении, когда она может приобрести более хаотичный и протекционистский характер.
Уже вскоре после инаугурации Д.Трамп предал забвению некоторые ключевые внешнеполитические тезисы своей предвыборной программы, которые он провозгласил в период избирательной кампании и в первые недели своего президентства. Эти изменения касаются, в частности, его обещаний пересмотреть отношения с союзниками по НАТО. Внешнеполитический курс Д.Трампа включает в себя значительный силовой компонент. Укрепление военной мощи страны и наращивание потенциала вооруженных сил является одним из ключевых пунктов программы деятельности нового президента. Фактору силы, в том числе и как инструменту американского влияния на международные кризисы, он придает гораздо большее значение, чем его предшественник.
Одна из главных идей предвыборной кампании Д.Трампа заключалась в том, чтобы уменьшить бремя внешних обязательств США, которые сформировались в эпоху холодной войны и которые уже не в полной мере соответствуют современным реалиям. В годы формирования военного союза с Западной Европой после Второй мировой войны и на протяжении достаточно долгого времени после этого США охотно мирились с тем, что наиболее промышленно развитые государства мира мало тратили на оборону, ведь это усиливало их зависимость от Вашингтона и увеличивало американское военное и технологическое превосходство над потенциальными конкурентами. Однако по мере возрастания американских затрат на всё более дорогостоящие системы вооружений и умножения угроз и вызовов для Запада, иждивенческое поведение союзников становилось источником трений в трансатлантических отношениях. Вашингтон неоднократно сигнализировал о своём неприятии этой ситуации, но кроме деклараций практически ничего не предпринимал, чтобы изменить её.
В начальный период президентства Д. Трампа у многих наблюдателей сложилось впечатление, что США меняют своё отношение к союзникам, и для подобного предположения имелись все основания. Приводились его заявления о том, что военно-политические союзы с американским участием – это чаще всего «плохие сделки», так как основные затраты и риски несут США, а союзники лишь извлекают выгоду, поэтому необходимо придерживаться транзакционного подхода, договариваясь с ними заново по каждому конкретному вопросу. Во время своей первой встречи с лидерами стран НАТО в мае 2017 г. Д. Трамп публично подверг резкой критике европейских союзников за то, что они не выделяют достаточно средств на оборону. Он воздержался от подтверждения американских обязательств по ст. 5 о коллективной обороне, что вызвало оживлённые комментарии в американских политических и экспертных кругах. По мнению ряда западных политологов, на этом саммите «американский президент проявил больше враждебности, чем дружелюбия в отношении давних партнёров США».
Д.Трамп считает несправедливым значительный дисбаланс в трансатлантических торговых потоках. Существует огромный дефицит США в торговле с Европой, он составил 122 млрд. евро по товарам, и 9 млрд. евро – по услугам, хотя американская и европейская экономики сопоставимы по своим масштабам. Замораживание переговоров о торговом и инвестиционном партнерстве c Европой, начатых при Б.Обаме, выход из соглашения по Транс-Тихоокеанскому партнерству и обещание пересмотреть некоторые положения Североамериканского торгового пакта (NAFTA) являются отражением критичного отношения нынешнего американского президента к концепции либерализма в международных торгово-экономических отношениях.
Глобализация и фетишизация либеральных принципов в международной торговле создают, по его мнению, препятствия для роста в производственных отраслях американской экономики и увеличения занятости в стране. Д.Трамп исходит из того, что именно в формате двусторонних торгово-экономических переговоров США легче действовать с позиции преобладающей экономической силы и позиционировать себя в качестве старшего партнера, что, как он полагает, предпочтительнее, нежели брать обязательства в рамках многосторонней торговой системы, опирающейся на универсальные правила и нормы ВТО.
Распад трансатлантического консенсуса во взглядах на то, какой должна быть мировая торгово-экономическая система, может повлечь серьезные последствия для американо-европейских отношений. Торговые споры между США и ЕС не раз возникали при предыдущих администрациях, даже в президентство Б.Обамы, когда, как казалось, для них существовало меньше всего предпосылок. Однако реализация экономической программы Д.Трампа с ее лозунгом «покупай американское, нанимай американцев» может привести к серьезному обострению торговых противоречий с Европой, к конфликту интересов, который способен негативно отразиться на взаимоотношениях США и ЕС в политической области.
Исторически США негативно реагировали на инициативы союзников по формированию чисто европейской оборонительной структуры в дополнение к НАТО, хотя эти предложения носили ограниченный характер и в полной мере вписывались в каноны атлантической солидарности. Вашингтон видел в этих попытках не только угрозу распыления ресурсов западного сообщества. Он воспринимал саму идею самостоятельной политики ЕС в сфере безопасности, планы по формированию европейской оборонной «идентичности» как источник потенциальных рисков для американских интересов в Европе.
Расхождения по иранской сделке
Политика в отношении Ирана стала одной из наиболее актуальных тем в трансатлантических отношениях. Ещё в период избирательной кампании 2016 г. Д. Трамп выступал с резкой критикой соглашения об ограничении ядерной программы Ирана («Совместного всеобъемлющего плана действий» – СВПД). Он назвал это соглашение одной из самых худших сделок для США и обещал его пересмотреть. Однако с реализацией этой задачи не спешил – в прошлом году дважды подтвердил Конгрессу, что иранская сторона соблюдает условия «ядерной» договоренности, продлевая срок приостановки американских санкций. В январе 2018 г Д. Трамп предупредил, что, принимая в мае решение по СВПД, он вернёт санкции, если не будут выполнены условия, которые включают введение ограничений на иранскую программу баллистических ракет; ужесточение инспекционного режима МАГАТЭ на иранской территории; продление запретов на определённые виды работ Ирана в ядерной области; принятие мер по сдерживанию «дестабилизирующей» активности этой страны на Ближнем Востоке. Упомянутые требования носят ультимативный характер. По мнению американского президента, они должны обязательно найти отражение в новом соглашении с Тегераном.
В ожидании решения Д. Трампа по СВПД европейские союзники активизировали дипломатические усилия по спасению соглашения, хотя и понимали, что выдвинутые Вашингтоном условия практически невыполнимы. Канцлер Германии А. Меркель представила аргументы в поддержку европейской позиции по сохранению ядерной сделки на встрече с израильским премьером Б. Нетаньяху 24 января в Давосе. Во-первых, выход США из соглашения по ограничению ядерной программы Ирана и возвращение масштабных санкций резко повысит риск войны в регионе. Во-вторых, отказ американской стороны от соблюдения СВПД приведёт к расколу Запада – европейцы окажутся «по одну сторону вместе Россией, Китаем и Ираном, а США и Израиль – по другую», а подобной расстановки сил Берлин хотел бы избежать. В-третьих, европейские державы не намерены нарушать свои международные обязательства, ведь расторжение СВПД подорвёт доверие к Западу и затруднит достижение дипломатических решений с другими проблемными странами.
Несмотря на просьбы союзников, президент Д. Трамп, следуя своему предвыборному обещанию, 8 мая 2018 г. объявил о выходе США из международного соглашения по иранской ядерной программе. Он подписал распоряжение о возвращении всех ранее «замороженных» санкций против Ирана, как первичных, так и вторичных, несмотря на то что МАГАТЭ подтвердило соблюдение Тегераном своих обязательств по соглашению. Д.Трамп предупредил, что те, кто будут сотрудничать с Тегераном в разработке ядерного оружия, подвергнутся жёстким санкциям. Американский президент, видимо, рассчитывает на то, что, во-первых, с помощью массированных санкций США смогут эффективнее сдерживать продвижение Ирана к созданию ядерного оружия, чем это позволяют условия СВПД; во-вторых, Вашингтон получает полную свободу рук в противодействии Ирану на Ближнем Востоке, включая использование военной силы.
Европейские державы, также как и Россия, по-прежнему считают, что СВПД – хоть и не идеальное соглашение, но представляет собой вполне работоспособный механизм контроля за иранской ядерной программой. Франция, Германия, Великобритания и ЕС в совместном заявлении 8 мая подтвердили своё дальнейшее участие в СВПД.
Выход США из СВПД создаёт проблемы для всех европейских государств, проявляющих интерес к торгово-экономическому сотрудничеству с Ираном, а не только для непосредственных участников соглашения: Франции, Германии и Великобритании. Страны ЕС в последние три года уже вложили немалые инвестиции в различные отрасли иранской экономики, особенно в нефтегазовый сектор, и разрабатывали новые совместные проекты. Они не хотят нести ущерб, который станет неизбежным, если им придётся свёртывать торгово-экономические связи с Ираном, а как раз к этому их и подталкивает администрация Д. Трампа, прозрачно намекая на угрозу вторичных американских санкций для тех, кто продолжит сотрудничество с Тегераном. Возникающая правовая неопределённость, несомненно, будет оказывать сдерживающее влияние на отношения ЕС с Ираном в экономической сфере. Суммарно европейские союзники импортируют почти 500 тыс. баррелей иранской нефти в сутки.
Решение США по СВПД, видимо, переполнило чащу терпения лидеров Европы в отношении экстерриториальности американской санкционной политики. Подтверждением этому стало, в частности, заявление канцлера Германии А. Меркель, которая в прямой увязке с иранским сюжетом вновь повторила, что Европа должна сама заботиться о своей безопасности, а не полагаться на США. Кардинальное изменение позиции США по «ядерной сделке» с Тегераном после избрания Д. Трампа, более агрессивный подход нынешней администрации к отношениям с ИРИ увеличивают конфликтогенный потенциал в регионе. Администрация Д. Трампа не опасается идти на усиление конфронтации с Ираном. Вашингтон, видимо, не очень беспокоит то, что его действия способны спровоцировать дестабилизацию ситуации в этом районе, тогда как европейские союзники встревожены подобной перспективой, поскольку она может, в конечном счете, привести к серьёзному кризису в регионе Персидского залива и ударить по их интересам.
Однако не только политики схожих с Трампом убеждений, но и некоторые представители американской внешнеполитической мысли говорят о недостатках военных альянсов с союзниками и предъявляют к ним серьёзные претензии. Они указывают на то, что обязательства по безопасности перед большим числом государств повышает риск втягивания США в конфликты. То или иное государство из числа американских союзников может преднамеренно или неумышленно спровоцировать конфликт с противником, вынуждая гаранта своей безопасности вмешаться в ситуацию. Вашингтон учитывал эти риски при заключении соглашений с «проблемными» партнёрами, включал в соответствующие документы положения, которые оставляют за ним право единолично принимать решение воздержаться от вмешательства в конфликт или выступить на их стороне.
В Софии в мае 2018 г. состоялся саммит стран ЕС и Западных Балкан, одной из тем которого стала ситуация вокруг иранской сделки. ЕС рассматривает три основные опции, как преодолеть прессинг США. Первая из них – наращивание европейских инвестиций в Иран посредством Европейского инвестиционного банка. Вторая опция заключается в игнорировании вторичных американских санкций. К подобному шагу ЕС прибегал в 1996 году. Тогда объединение приняло специальное законодательство, выводящее европейские фирмы из-под удара вторичных американских санкций за сотрудничество с Кубой, Ираном и Ливией.
Наконец, третья опция предусматривает отказ от оплаты нефтяных поставок из Ирана в долларах и переход на операции в евро. Отметим, что Исламская Республика экспортирует в ЕС 450 тыс. барр. нефти в день. «Нефтяной сектор очень важен для Ирана, и мы будем совершать платежи в евро», – сказал Politico источник в дипломатических структурах ЕС.
В то же время эксперты указывают на трудности, с которыми столкнется ЕС в случае игнорирования американских санкций. Доступ к финансовой системе США, утверждают они, слишком важен для ЕС, чтобы терять его ради Ирана. Американское решение выйти из многосторонней ядерной сделки с Ираном столкнулось с жестким противодействием ключевых партнеров США, к которому, похоже, в Вашингтоне готовы не были.
Протекционистские меры в этой ситуации — как раз тот самый ресурс по принуждению союзников к тому, чтобы они были сговорчивее и поддержали позицию Штатов. Введение американских санкций против Ирана бессмысленно без участия Евросоюза. Это прекрасно понимают в Вашингтоне. Если США и ЕС не выступят единым фронтом, в проигрыше окажутся американские компании.
Ситуация, на мой взгляд, беспрецедентная: США вышли из сделки, а их самые «верные» союзники в ней остались. Советники Трампа отговаривали его, предлагая не торопиться, подождать, дожать Брюссель и только после этого объявлять о выходе из соглашения. Он не послушал, вышел, не считаясь с мнением европейцев. Пока предсказать последствия такого разлада между союзниками — ЕС и США — сложно: может, трещина в некогда едином блоке будет расширяться, а может, и нет.
По расчётам американского политолога Б. Поусена, если бы США проводили стратегию, в рамках которой они отказались бы от военно-политических союзов или взяли бы на себя менее обременительные обязательства по безопасности, то могли бы сократить свои оборонные расходы до 2,5% ВВП вместо 3,5–4% ВВП. Однако и при таком варианте Соединённые Штаты намного опережали бы ближайших конкурентов по размеру военного бюджета, хотя вероятно и ограничились бы меньшим количеством авианосных соединений и других наиболее дорогостоящих компонентов проецирования военной силы.
США – Европа: торговая война между союзниками
После избрания Д. Трампа президентом США впервые за многие годы тема торгово-экономических отношений приобрела столь отчётливо выраженный политический характер в трансатлантических отношениях. Возвращение американской администрации к прежней практике может объясняться тем, что длившаяся два десятилетия после холодной войны «американская однополярность» разрушается в результате начавшейся трансформации миропорядка, появления новых центров силы и влияния. В этой ситуации США пытаются мобилизовать все инструменты государственной политики, включая торгово-экономические, в противоборстве с Россией и Китаем, которые определены как главные «системные» угрозы, и здесь интересы союзников отходят для них на второй план.
Задействовав соответствующие положения американского законодательства, администрация Д. Трампа определила ключевые вызовы для национальной экономики, включая растущий торговый дефицит, как фундаментальную угрозу национальной безопасности. Она пытается стратегически обосновать необходимость использования экстраординарных односторонних мер в реагировании на эти вызовы, даже если принимаемые решения идут вразрез с теми правилами мировой торговли, которые были выработаны самими же США и их западными партнёрами. По мнению администрации, мир вернулся в эпоху соперничества великих держав, а это требует нового, стратегического подхода к торговым отношениям с противниками и союзниками, прежде всего с Китаем как главным глобальным конкурентом США. В своей истории Соединённые Штаты неоднократно вмешивались в сферу торговых отношений для достижения политических целей, не считаясь с интересами европейских союзников. Но если в период холодной войны они видели главную цель в предотвращении экспорта в СССР критически важных товаров и технологий, не имея возможности непосредственно влиять на его экономику, которая не была интегрирована в мировую систему, то в своих нынешних санкционных решениях США исходят из более амбициозной задачи: нанести прямой финансово-экономический ущерб России.
Парадокс в том, что США отказывают в своей поддержке мировому торговому порядку, становлению которого они всячески способствовали и от которого больше других выиграли. Выход из соглашения по Транстихоокеанскому партнёрству, прекращение переговоров по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнёрству, пересмотр Североамериканского пакта о свободной торговле (NAFTA), пренебрежительное отношение к ВТО – всё это развенчивает устоявшееся клише об американской приверженности либеральному торгово-экономическому миропорядку. Администрация Д. Трампа приняла решение о выходе из договоров, которые, по её мнению, дают привилегии другим государствам, ущемляя американские интересы и создавая препятствия для экономического процветания и независимости США. Отказ Вашингтона от ряда важных международных договорённостей стал источником серьёзных разногласий между США и Европой.
Выход из соглашения по Транстихоокеанскому партнёрству, прекращение переговоров по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнёрству, пересмотр Североамериканского пакта о свободной торговле (NAFTA), пренебрежительное отношение к ВТО – всё это развенчивает устоявшееся клише об американской приверженности либеральному торгово-экономическому миропорядку. Администрация Д. Трампа приняла решение о выходе из договоров, которые, по её мнению, дают привилегии другим государствам, ущемляя американские интересы и создавая препятствия для экономического процветания и независимости США. Отказ Вашингтона от ряда важных международных договорённостей стал источником серьёзных разногласий между США и Европой.
Американские союзники в Европе и АТР были удивлены тем, что администрация Д. Трампа, подготавливая решение о введении 25%-ной пошлины на сталелитейный экспорт в США и 10%-ные тарифы на поставки алюминиевой продукции на американский рынок, не сделала для них исключения. Только в результате срочных переговоров, в ходе которых европейцы пошли на уступки по допуску американской продукции на свой рынок, они смогли убедить администрацию отложить введение протекционистских мер. США согласились приостановить действие упомянутых ограничений на определённых условиях и обсудить новые положения двусторонней торговли. Эти послабления, как показали дальнейшие события, носили временный характер.
Вашингтон учитывает разногласия между союзниками в вопросах, затрагивающих американские экономические интересы. Он поощряет Германию в её сопротивлении предложению французского президента Э. Макрона о введении «цифрового налога», который призван увеличить поступления в бюджет ЕС от деятельности в Европе таких гигантов американской IT-индустрии, как «Гугл» и «Амазон». Ввиду негативного отношения Д. Трампа к проекту создания Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства, Германия предложила начать переговоры о новом торгово-экономическом соглашении между США и ЕС.
Отношения США – ЕС на распутье
Многие наблюдатели склонны воспринимать неожиданные решения Д. Трампа в сфере международных отношений как проявление его своеобразного внешнеполитического стиля. Однако эта непредсказуемость нередко преувеличивается, и шаги американского президента, за которые его обвиняют в непоследовательности, на самом деле часто являются вовсе не импровизацией, а желанием сделать нестандартный ход, чтобы переломить неблагоприятное развитие событий или обеспечить себе сильную позицию в непростой ситуации. Более того, Д. Трамп, видимо, вообще не считает предсказуемость политической добродетелью, вопреки укоренившимся представлениям, а наоборот предпочитает принимать неожиданные решения, чтобы разрушить планы своих оппонентов или оказать давление на соперника. Д. Трамп убеждён, что создание ситуации неопределённости для оппонентов затрудняет им просчитывание его политики и планирование возможных контрмер.
Необычно резкая критика НАТО в начальный период была нужна Д. Трампу, чтобы «встряхнуть» союзников и заставить их увеличить свой вклад в обеспечение безопасности Запада. Он вовсе не собирался отказываться от сотрудничества с Европой, хотя его риторика создала у многих наблюдателей впечатление, что новый президент готов поставить под сомнение важность трансатлантического взаимодействия в оборонной сфере. В свойственном ему деловом ключе он поднял вопрос о более сбалансированном распределении военных затрат между США и европейскими союзниками, выставив счета последним, к чему те были явно не готовы.
Политическая элита Соединённых Штатов рассматривает стратегический союз с Европой в качестве одного из наиболее ценных геополитических активов американского государства. Она воспринимает существование атлантического альянса как важный элемент военно-силового и внешнеполитического инструментария страны. НАТО – центральное звено в системе военно-политических структур, созданных США после Второй мировой войны для обеспечения американского доминирования в мире. Широта союзнических связей, их географический размах способствуют поддержанию выгодного Вашингтону миропорядка, который предоставляет американскому государству немалые привилегии, в числе которых признание доллара в качестве ведущей мировой резервной валюты.
Однако, по мнению Д. Трампа, многие структуры по поддержанию миропорядка слишком раздуты и разобщены, чтобы предпринимать решительные действия в отношении возникающих угроз. Скептическое отношение американского президента к международным институтам и многосторонней дипломатии не может не накладывать отпечаток на политику, проводимую его администрацией. Он полагает, что Америка не должна нести на себе бремя международной (и европейской) безопасности только потому, что она делала это в предыдущие десятилетия.
9 марта 2018 г. Трамп подписал соответствующее распоряжение: о введении 25% пошлин на ввоз стали и 10% пошлин на ввоз алюминия в США. Д.Трамп искренне считает, что сотрудничество с Евросоюзом превратилось для США в бремя. Американцы, с точки зрения Трампа, много дают Европе, но мало получают взамен.
Союзники США по НАТО очень сомневаются в компетентности Трампа. «Вопрос в том, до какой степени Трамп внимает рекомендациям оборонного истеблишмента США и своих помощников. Министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен сочла неоправданными обвинения со стороны США в том, что Берлин тратит недостаточно средств на свою оборону. Отвечая на упреки Вашингтона, глава бундесвера заявила: расходы ФРГ на обеспечение безопасности Запада, может, и не очень высоки, но тем не менее крайне эффективны. Наращивать инвестиции в оборону, отметила фон дей Ляйен, Германия будет только в том случае, если они соответствуют реальным нуждам армии, а не для галочки.
«Фактор Трампа» создал главную интригу саммита НАТО в августе 2018 г.. Президент США неоднократно критиковал входящие в альянс страны за то, что они, по его мнению, не тратят должных сумм на поддержание коллективной обороны. На саммите в Уэльсе в 2014-м они обещали выделять по 2% своего ВВП на оборону, однако, по оценкам НАТО, далеко не все члены достигнут целевого показателя и спустя 10 лет.
В американской администрации убеждены: пробуксовка наращивания инвестиций в оборону – осознанный выбор европейцев, смотрящих на Америку как на своего спонсора, всегда готового прийти на помощь союзникам, не требуя ничего взамен. Отсюда намерение президента Дональда Трампа положить конец этой ситуации и сэкономить деньги американских налогоплательщиков.
Бывший старший советник Дональда Трампа Стив Бэннон основал в Брюсселе фонд, призванный пошатнуть и в конечном итоге парализовать Евросоюз. Фонд станет координационным центром для популистских и националистических партий и движений в Европе. Некоторые из них намерены принять участие в следующих выборах в Европарламент. Учредив фонд, который будет носить название Movement («Движение»), политтехнолог и экс-консультант 45-го президента США планирует сеять семена популизма по всему европейскому континенту. В задачи новой организации, как рассказал Бэннон изданию Daily Beast, будет входить проведение опросов, а также консультационная поддержка правых движений в виде предоставления им рекомендаций по пропаганде и результатов научных исследований. Тем самым она будет способствовать распространению правого популизма в Европе и, как надеется ее учредитель, приведет к правопопулистскому восстанию в ЕС.
Учредив фонд, который будет носить название Movement («Движение»), политтехнолог и экс-консультант 45-го президента США планирует сеять семена популизма по всему европейскому континенту. В задачи новой организации, как рассказал Бэннон изданию Daily Beast, будет входить проведение опросов, а также консультационная поддержка правых движений в виде предоставления им рекомендаций по пропаганде и результатов научных исследований. Тем самым она будет способствовать распространению правого популизма в Европе и, как надеется ее учредитель, приведет к правопопулистскому восстанию в ЕС.
Выборы в Европарламент, которые пройдут в мае 2019 года, бывший стратег американского президента называет чрезвычайно важным моментом для Европы. С ними он связывает и свою первую победу: правая «супергруппа» сможет получить до трети депутатских мандатов в новом составе высшего законодательного органа ЕС. Объединенный популистский блок такого размера мог бы серьезно повлиять на ход парламентских процессов, потенциально обеспечив при этом Бэннону огромное влияние в популистском движении.
Основная цель – Германия?
Президент Трамп провозгласил в августе 2018 г. наступление «новой фазы» в отношениях с объединенной Европой. В совместном заявлении по итогам переговоров также говорится, что США и ЕС продолжат переговоры по полному устранению каких бы то ни было тарифов и пошлин во взаимной торговле промышленными товарами, объем которой насчитывает триллион долларов.
Европа пообещала увеличить закупки американской сои и пересмотреть тарифы на медицинское оборудование. Кроме этого, стороны договорились уменьшить тарифы на промышленные товары. В идеале они видят нулевые тарифы, нулевые субсидии на промышленные товары и нулевые преграды. Дальнейшие переговоры будет вести специально созданная для этого двусторонняя рабочая группа.
Ключевым объектом американского информационного влияния сегодня является Европа, в первую очередь Германия как главный экономический двигатель и политический флагман ЕС. Можно выделить три основных вида инструментов информационного воздействия, применяемых США в отношении Германии: пропагандистская деятельность по линии СМИ, формирование информационного фона через фонды и неправительственные организации (НПО), шпионаж и кибератаки. В первом случае американская сторона последовательно устанавливает контроль над СМИ ФРГ и разворачивает полномасштабные информационные войны с целью оказания давления на соответствующие внутриполитические и социально-экономические процессы в Германии, а также коррекции внешнеполитического курса страны. Путем соответствующего информационного вброса через СМИ Вашингтон участвует в воспитании ценностных ориентиров, взглядов и предпочтений немецких граждан, а также формирует у объекта влияния соответствующее отношение к общественно-политической жизни страны.
Американская традиция предполагает фигуру свободного индивидуума и приоритет свободы. Германия считает рациональное государство механизмом реализации категорических императивов. В первом случае важна религия. Во втором она – второстепенная функция государства. Германия и США безусловно являются разновидностями современной либеральной демократии. Германия считает рациональное государство механизмом для реализации категорических императивов.
Ключевым объектом американского информационного влияния сегодня является Европа, в первую очередь Германия как главный экономический двигатель и политический флагман ЕС. Можно выделить три основных вида инструментов информационного воздействия, применяемых США в отношении Германии: пропагандистская деятельность по линии СМИ, формирование информационного фона через фонды и неправительственные организации (НПО), шпионаж и кибератаки.
В первом случае американская сторона последовательно устанавливает контроль над СМИ ФРГ и разворачивает полномасштабные информационные войны с целью оказания давления на соответствующие внутриполитические и социально-экономические процессы в Германии, а также коррекции внешнеполитического курса страны. Вашингтон продолжает сегодня апеллировать к клише времен холодной войны и навязывать стереотипы своим европейским партнерам.
Во-вторых, важным информационным проводником и пропагандистским механизмом являются многочисленные американские неправительственные организации и фонды, действующие на территории Германии. В реальности неправительственные организации, подобные Фонду Маршалла «Германия — США», преследовали в основном сугубо прагматические цели:
— выявление политических, социальных и культурных реалий Германии;
— установление прямого контакта с новым поколением политических элит;
— контроль и манипуляция крайне правыми и крайне левыми силами в немецком обществе, сторонниками которых была преимущественно студенческая молодежь;
— обретение поддержки со стороны немецкой молодежи в отношении внешнеполитических акций США в мире (например, в ходе войны во Вьетнаме) и т. д. Одним словом, посредством двусторонних обменов американские фонды тщательно изучали образ мышления немецкой молодежи и вербовали среди молодых кадров новых последователей атлантизма (наиболее яркий примет – бывший «бунтарь, а впоследствии вице-канцлер и глава МИД ФРГ в правительстве Г.Шредера Йошка Фишер).
В 1990-х годах, после окончания двублокового противостояния, фонд начал постепенно терять идеологическое значение и, соответственно, актуальность. Подрывная деятельность США связана не только со стремлением оказать влияние на внутриполитические процессы в Германии, но и с давним желанием внести разбалансировку в российско-германские отношения.
Наличие иллюзорной опасности со стороны Москвы является удобным аргументом для развертывания программ по ведению информационной войны против России за пределами США (в частности, в Германии). В 2017 году стало известно, что в этих целях Вашингтон планирует открыть Центр глобального взаимодействия при Госдепартаменте США. Очевидно, что в будущем США будут уделять еще более пристальное внимание информационному воздействию. Так, в новой Стратегии национальной обороны США, опубликованной 19 января 2018 года, особо отмечается необходимость наращивания американского военного потенциала, в первую очередь активной милитаризации киберпространства в условиях исчезновения глобального лидерства Вашингтона.
Европа и проблемы безопасности
Вашингтон вынужден констатировать, что союзники, стараясь экономить на обороне, оказались в ситуации, когда они мало чем могут помочь американским усилиям в борьбе с ИГ на Ближнем Востоке и в сдерживании Китая в АТР. По мнению некоторых западных экспертов, реальный сдвиг в вопросе о распределении бремени безопасности между США и Европой может произойти, лишь, когда Вашингтон перейдет от призывов к реальным делам и начнет значительно сокращать свое военное присутствие в регионе, включая военно-морские и военно-воздушные силы на территории союзников, когда он будет готов разделить с гипотетической «европейской армией», созданной под флагом ЕС, ответственность за обеспечение коллективной обороны.
Партнерство США и Европы в сфере безопасности является одним из важных факторов, способствовавших американскому доминированию в международных делах на протяжении холодной войны и в последующий период. ЕС хотел бы взаимодействовать с новой американской администрацией в таких вопросах, как борьба с терроризмом, отношения с Россией, предотвращение и урегулирование кризисов в стратегически важных регионах мира, обеспечение выполнения соглашения об ограничении иранской ядерной программы. По мнению ряда наблюдателей, политическая сплоченность союзников необходима Западу для ведения дел с Россией, включая урегулирование ситуации на Украине.
Однако жесткий подход Д.Трампа в сфере национальной безопасности может вступить в конфликт с идеологией ЕС, который проповедует экспансию либеральных ценностей. Он способен осложнить трансатлантическое сотрудничество по борьбе с терроризмом и оргпреступностью, особенно если американский президент будет больше заботиться о решении своих внутриполитических задач и не принимать в расчет уязвимость положения европейских партнеров (правительств) перед лицом миграционного кризиса.
Серьезные разногласия между администрацией Д.Трампа и ЕС проявляются в их подходах к проблеме иммиграции. Эти противоречия имеют под собой не только политическую, но и идейную подоплеку в виде конфликта либеральных ценностей и правого популизма. В Европе миграционная политика нынешнего американского президента воспринимается как дискриминационная по отношению к мусульманам. Жесткий подход Д.Трампа в вопросе регулирования иммиграции означает для ЕС потерю союзника в решении кризиса с ближневосточными беженцами. Антилиберальные законодательные инициативы американской администрации и резко осуждающая реакция на них в Европе показывают глубину противоречий между Вашингтоном и Брюсселем по миграционной проблеме.
Политика Д.Трампа несомненно усилила стремление Евросоюза к консолидации. Учитывая потенциал американо-европейских разногласий, который несут в себе взгляды нового президента, лидеры Европы не могут не отдавать себе отчет в том, что у них стало еще меньше шансов, чем раньше получить согласие США на привлечение ресурсов альянса для проведения операций в кризисной ситуации. Опасения, что Д.Трамп может попытаться достичь договоренностей с Россией по урегулированию на Украине и в Сирии без учета мнения ЕС, подталкивают их к объединению усилий в сфере безопасности.
Стремясь минимизировать последствия брекзита и укрепить свои позиции на переговорах с Брюсселем, к еще большему сближению с Вашингтоном будет стремиться Великобритания. У значительной части правящей элиты этой страны сохраняется надежда, что американская администрация с помощью тактики выкручивания рук европейским лидерам сможет помочь Лондону выторговать хорошее соглашение с Евросоюзом. Споры вокруг этой сделки могут стать источником серьезных трений между США и ЕС.
Д.Трамп является сторонником прагматического подхода в международных делах, и его в гораздо меньшей степени, чем предыдущего президента, заботят соображения, касающиеся будущего ЕС. Европейские проблемы и кризисы, пока они не затрагивают фундаментальные американские интересы, являются, по его мнению, делом собственно самой Европы, и не должны использоваться союзниками для выкачивания денежных ресурсов США.
Американская политика в Европе подчинена главной стратегической цели, которая после окончания холодной войны не меняется со сменой администраций, – предотвращение появления в Евразии силы равной или превосходящей США. Натовский альянс продолжает выполнять важнейшую функцию в рамках этой стратегии. Однако прошлый опыт функционирования атлантического альянса не является гарантией его успешной деятельности в будущем. Могут меняться и оценки его полезности в тех или иных кругах американского политического класса.
Исторический опыт показывает, что не следует преувеличивать роль союзнического фактора в принятии внешнеполитических решений США. Американское военно-политическое руководство делает выбор исходя в первую очередь из своего понимания национальных интересов в каждой конкретной ситуации, тем более, когда речь идет об участии в том или ином конфликте. Судя по дипломатической и военно-политической активности США в период президентства Д.Трампа, европейский регион не входит в число внешнеполитических приоритетов нынешней администрации.
Традиционно Вашингтон выступает против формирования конкурентного полюса силы и влияния на основе ЕС, против появления в Европе любой альтернативы натоцентричной системы безопасности. Он поощряет тенденции, которые препятствуют становлению Евросоюза как целостного субъекта международной безопасности, способного проводить самостоятельную оборонную политику. В те периоды, когда ЕС пытался заявить свои претензии на самостоятельность, демонстрируя политическую строптивость под прикрытием лозунга о «европейской идентичности», США прибегали к классическому методу «разделяй и властвуй» в отношении союзников, а в те времена, когда европейские партнеры проявляли к Соединенным Штатам полную лояльность, Вашингтон охотно выступал в поддержку «единой и демократической Европы».